А потом был прекрасный мир юридической фигни. Куча бумаг, куча разговоров, а по факту папа получал квартиру в городе, а мы с мамой собирали свои вещи и уезжали куда-то в е… Ну, вы поняли. Куда-то, где глубоко, темно и сыро.
Пригород. О, сколько в этом слове… Кто-то наверняка мечтает жить в подобном месте – тихом, с милыми домиками, одинаковыми заборчиками, деревьями и щебетом птиц. Кто-то. Не я.
А еще домики в этом месте были нифига не милыми. Особенно тот, который достался нам.
Это был какой-то очень старый и ООООчень пыльный дом с покосившимися рамами и люто скрипящим полом. Мама сразу же закатила рукава и принялась за глобальную уборку, но как по мне – проще было снести все и построить новое. Ну, серьезно? Печь? В гостиной? Вы бы еще сказали – вода в колодце…
Пока мама страдала приступом хозяйственности, я потихоньку страдала в том месте, которое должно было стать моей комнатой. А по факту было руинами, как и все вокруг. Я винила родителей, да что там – я их прям ненавидела, обоих. Вся моя жизнь – все мои друзья, мой парень, школа, вообще ВСЕ осталось в городе! Еще и дом этот как издевался – все время норовил сломаться под моими ногами или уронить на меня если не балку, то хотя бы клок паутины. Как живой, честное слово.
А как он скрипел по ночам! Поклонники индастриала заценили бы. Спать под это все было точно нереально.
А в одно прекрасное утро из крана в ванной вместо воды вылилась какая-то жижа. Черная, вонючая, с кусками чего-то, смутно похожего на переваренный мех. И это стало для меня последней каплей.
Я сфоткала все это великолепие, залила в твиттер с грустными хештегами о том, как меня все задолбало, и побежала к маме. Она как раз крутилась в кухне, готовила ужин.
Конечно, я потребовала немедленно, вот прям щас, собирать вещи и валить из этой дыры куда угодно. Хоть в лес – все равно жить в доме невозможно!
А мама… Мама повела себя странно. Мягко говоря. Она улыбнулась мне как-то странно, криво, и сказала, что я все выдумываю. Нормальная вода. А потом прямо при мне, все с той же слегка безумной улыбкой набрала полную кастрюлю этой жижи, закинула туда чищеную картошку и поставила на огонь.
Буээ…
Когда я сказала, что ни за что не прикоснусь к этой воде и тому, что в кастрюле, мама сказала, что мне, наверно, нужно походить к психологу. «Ты странно себя ведешь. Ты переживаешь из-за нашего с папой развода, и видишь то, чего нет» – сказала мама и задумчиво выпила целый стакан жижи прямо из-под крана. Залпом.
Меня стошнило во второй раз за утро.
Если честно, я немного потерялась. В том плане, что мама говорила уверенно, хоть и вела себя странно. А что, если дело и правда… ну, во мне? Но на ужин я все равно заказала себе пиццу из доставки. И воды побольше. Даже если это моя голова шалит – пить жижу я все равно не была готова.
К психологу меня все же отвели, но ничего интересного не нашли. Да, я была тревожной и может быть немного злой из-за развода родителей, но глюков точно не ловила, и с собой ничего делать не собиралась. Я же нормальная.
А вот мама – нет.
Из крана продолжала течь жижа, а мама продолжала делать вид, что все в порядке, и эту жижу пить. И в какой-то момент я стала замечать, что она… меняется. Не в смысле, что у нее там щупальца отрастают или что-то такое, нет. Просто…
Знаете, она у меня из тех женщин, которые всегда, в любой ситуации идут на маникюр. Для нее внешность реально важна, и даже после развода с отцом она продолжала вставать в какую-то дикую рань и занимать ванну часа на два – у нее там маски, уход, макияж и прически. Зачем? Не знаю. Для пауков наверно.
Понимаете, да? Я никогда не видела ее даже просто непричесанной! А тут… Она как будто забыла все свои привычки. Поздно просыпалась, валялась в комнате весь день, вставая только попить воды… Да она даже не расчесывалась! И, кажется, не умывалась.
Наверно, я все же была не слишком внимательной дочерью.
Потому что в какой-то момент я увидела ее в темноте коридора, выходящей из спальни, и реально испугалась. Моя яркая, красивая мама превратилась… в монстра! Она как-то высохла, лицо покрыли морщины, глаза почему-то выкатились вперед, как у мопсов, а волосы… Ее волосы были похожи на воронье гнездо – они одним комом торчали вверх, и, кажется, там, где-то внутри, еще паук зацепился…
Но самое жуткое – ее живот. Он раздулся до каких-то гигантских размеров, как у глубоко беременных, и – может это была игра света? Пожалуйста! – слегка колыхался, как будто внутри спряталась рыбка.
Я вжалась в стену. Мне совсем не хотелось, чтобы мама меня заметила! Почему-то это вдруг стало очень важным!
Но мама даже не собиралась ничего замечать. Как зомби они прошла в ванну на негнущихся ногах, включила воду – жижу – и прямо так, губами, без стакана, присосалась к отвратительной черной струе.
Досматривать