– Много здесь народа живет? – спросил я.
– Человек двести пятьдесят, – ответил он, – смотря по тому, считать ли школьников.
Мы остановились перед крашенным черной морилкой домом постройки семидесятых, возле утопленной в стену дверью на первый этаж.
– Вот и пришли, – объявил он, – давай, заходи, там открыто. А ключи я тебе сейчас отдам.
Я открыл дверь, вошел в прихожую, поставил чемоданы и взял у завхоза ключ. Пахло тут так, как в домах, где давно никто не живет. Слабо, почти по-уличному, тянуло сыростью и плесенью. Я толкнул попуприкрытую дверь и оказался в гостиной. Пол там покрывал оранжевый ковролин. Из мебели был темно-коричневый письменный стол и такой же журнальный столик, а еще обитые коричневым и оранжевым кресла и диван, тоже темного дерева. Два больших окна без переплета выходили на север.
– Замечательно, – похвалил я.
– Кухня вон там, – он показал на дверь с противоположной стороны маленькой гостиной, и повернулся: – а там спальня.
Обои на кухне были с рисунком, популярным в семидесятых, – золотым, коричневым и белым. У окна стоял небольшой стол. Рядом – холодильник с маленькой морозилкой. Пластиковая столешница с раковиной сбоку. Серый линолеум на полу.
– Ну и, наконец, спальня, – сказал он и остановился на пороге, а я вошел в комнату. Ковер на полу был темнее, чем в гостиной, обои – светлые, а из мебели имелась лишь низкая, очень широкая кровать из того же материала, что и остальная мебель в квартире. Тиковая или крашенная под тик.
– Отлично! – сказал я.
– Ты постельное белье с собой привез?
Я покачал головой:
– Нет, отправил почтой.
– Мы тебе одолжим, если хочешь.
– Было бы неплохо, – согласился я.
– Схожу тогда сейчас принесу, – сказал он, – а если вопросы будут, хоть какие, так ты заходи. Мы тут гостей не боимся!)
– Хорошо, – ответил я, – спасибо большое.
Из окна гостиной я наблюдал, как он идет к своему дому метрах в двадцати от моего.
Моего!
Охренеть, у меня есть квартира!
Я расхаживал по ней, выдвигал ящики и заглядывал в шкафы, а потом вернулся завхоз со стопкой постельного белья. Когда он ушел, я принялся распаковывать немудрящие пожитки, которые привез с собой. Одежда, полотенце, печатная машинка, несколько книг, бумага для печатной машинки. Я передвинул письменный стол к окну, водрузил на него печатную машинку, сдвинул в сторону торшер, положил на подоконник книги и один номер литературного журнала под названием «Окно» – я купил его в Осло и решил подписаться на него. Рядом составил пятнадцать-двадцать кассет, которые привез с собой, а возле стопки бумаги разместился плеер и запасные батарейки.
Обустроив рабочее место, я сложил одежду в шкаф в спальне, убрал пустые чемоданы на верхнюю полку и замер посреди комнаты, не зная, чем еще заняться.
Меня разбирало желание позвонить кому-нибудь, рассказать, как оно тут все, но телефона в квартире не было. Может, выйти поискать телефонную будку?
К тому