– Но тогда я не понимаю…
И тут его прорвало. Бреннон так и не понял, почему вдруг выложил ей все, едва выбирая выражения, с трудом сдерживаясь, чтобы не зарычать – от бессилия, злости на эту маленькую дуру, бешенства, которое в нем вызывал проклятый пироман, а больше всего – от стыда за то, что до сих пор ни слова не сказал сестре, потому что боялся… Валентина терпеливо выслушала его и, когда он наконец заткнулся, облегчив душу, сказала:
– Вы все же неправы. Маргарет приезжала в кафе, видимо, перед визитом в аптеку и тогда еще была девственницей.
Сперва Бреннон ощутил огромное облегчение. Пару секунд он не желал воспринимать ничего, кроме этого восхитительного чувства, словно он пер в гору мешок с дерьмом и вдруг мешок внезапно исчез. Правда, гора осталась.
– Откуда вы знаете? – подозрительно спросил комиссар.
– Чистейшая невинная кровь, – отвечала вдова. – Все такие, как я или как Джен, чувствуют ее издалека.
– Господи, – с чувством сказал Натан, – я кретин!
– Да, – подтвердила Валентина, но ее улыбка все же смягчила приговор. – Надеюсь, теперь вы понимаете, отчего получили от нее такой ответ?
Пинок под дых мигом вернул комиссара с небес на землю. Пегги – невинная гордая девочка, еще бы она не сочла себя оскорбленной! И она же прямо ему об этом сказала, а он…
– Я вел себя как тупая свинья, – вздохнул Бреннон; облегчение было все-таки слишком велико, чтобы так сразу с ним расстаться. – Господи, что я ей наговорил! Марта убьет меня, если только узнает.
– Ну, у вас есть оправдание.
Комиссар снова нахмурился. Н-да, пироман-то никуда не делся. То, что он пока не посягнул на девичью честь, никак его не оправдывает.
– Зачем он вообще таскает Маргарет с собой? – пробормотал Бреннон. – Какой ему прок в семнадцатилетней девчонке? Разве что шантажировать меня ее жизнью…
– Но он не шантажировал, – возразила миссис ван Аллен. – Он сказал, что заберет ее в безопасное место.
– Это одно и то же, – отмахнулся Натан. – Отнять ее у родителей, чтобы держать нож у ее горла было сподручней.
– По-моему, вы неправы. Если бы он хотел ее забрать, то он бы уже давно это сделал, не предупреждая вас.
– Логично, – признал Бреннон. – Но тогда я его совсем не понимаю.
– Почему он вам так не нравится?
Комиссар поперхнулся:
– Что значит – почему?! Он портил мне расследование как мог, влез в департамент, проник в дом отца Грейса, чуть не спер улики, убил Душителя, когда мы того уже почти взяли!..
– И это мешает вам взглянуть на дело трезво. – Валентина коснулась чашки; над кофе снова пошел ароматный дымок. – Равно как и ваши родственные отношения с Маргарет.
– С чего вы его так защищаете? – подозрительно спросил Бреннон.
– Я не защищаю. Но то, что вы не можете объективно взглянуть на ситуацию, мешает вам правильно ее оценить.
– И как же, по-вашему, правильно?
– Маргарет вам уже сказала.
– Она призналась,