Слушательницы «Петровки» провожали взглядами красивого, статного, слегка застенчивого молодого человека в безупречном костюме, который торопился мимо них из аудитории в библиотеку, или на студенческие дебаты, или на дополнительные занятия по иностранным языкам.
Одна из вольнослушательниц обратила на себя его внимание. Звали ее Екатерина Николаевна Сахарова. Дочь управляющего предприятиями известного промышленника, Катя принадлежала к иному социальному кругу и была на год старше Николая. Она была не особенно привлекательной, зато чрезвычайно серьезной и даже суровой, и Николая заинтересовала не столько ее внешность, сколько эрудиция. Катя окончила Московскую женскую гимназию № 4 с «одобрительным аттестатом об успехах в науках и о поведении» и с «отличными и весьма хорошими» оценками по русскому языку и словесности, литературе, французскому, немецкому, педагогике, истории, географии, математике и естествоведению[44].
Она хорошо знала и любила цитировать европейскую классическую литературу, побывала с родителями в Германии и в австрийском Тироле. Катя рано осиротела: в 1904 году умер ее отец, а спустя два года – мать. После Революции 1905 года она подпала под влияние сестры Веры, и за радикальные взгляды обе угодили в тюрьму. Арестовали Катю за содействие социал-демократам, то есть марксистам, которые позже разделятся на большевиков и меньшевиков. После пятимесячного заключения ее освободили на поруки и она смогла вернуться к учебе в «Петровке».
В отличие от Николая, которого в средней школе обучали азам коммерции, Катя к поступлению в «Петровку» обладала более широким кругозором. Она уже была твердо убеждена, что хочет посвятить жизнь сельскому хозяйству. Николай познакомился с ней в «Петровке», и его сразу привлек ее ум и твердость духа. А ей, в свою очередь, нравилось его внимание, она восхищалась его энергией и упорством в учебе, но отношения между ними не были романтическими. Он тянулся к ней, как дитя к родителям, за сочувствием, которого не получал ни от родного отца, ни от матери.
Катя знала Николая совсем не таким, каким он представал перед окружающими. В отличие от коллег у него не было «цели определенной, ясной, которая может быть у любого агронома», – делился он с ней. «Смутно в тумане горят огни (простите за несвойственную поэтичность), которые манят… Мало уверенности в себе, в силах. Подчас эти сомнения очень резки, сильнее, чем кажется со стороны»[45]. Посторонние не замечали за ними взаимной симпатии и были немало удивлены, узнав об их помолвке в 1910 году, когда Катя окончила «Петровку».
Несмотря на отличную академическую успеваемость, Катю не пригласили остаться на кафедре. Министерское начальство резко не одобряло ее радикальных взглядов, а арест и