Остановившись перед административным зданием из красного кирпича, Макар достал портмоне и еще раз проверил документы. Телефон молчал. Чердынцев стал рассматривать проходивших мимо людей в надежде не пропустить Альберта Венедиктовича.
В зеркале заднего вида отражались колонны старого театра. Когда по лестнице стал спускаться невысокий мужчина в темном пальто и огромной меховой шапке, Макар, заметив его, заглушил двигатель и взялся за ручку двери. Возможно, именно этот человек и был худруком Добринского театра. Это для простых людей выходные подразумевают счастливое ничегонеделанье, а для служителей Мельпомены уикенд – самая что ни на есть горячая пора. Особенно, учитывая предновогоднюю свистопляску.
Покинув салон, Макар направился ему навстречу, размашистым шагом пересекая главную площадь. Он обошел фонтан и вдруг поскользнулся на ровном месте. Устояв на ногах, зацепился взглядом за резную скамейку, стоявшую поодаль. Щеки его опалило, а затем и все тело обдало жаром. В ушах зазвенело, на миг приглушив городские звуки. Эффект дежавю не заставил себя долго ждать, но Чердынцев, до боли прикусив нижнюю губу, быстро стряхнул с себя оцепенение и отвел глаза.
– Простите, вы случайно не… – кинулся к нему мужчина в шапке, протягивая ладонь.
– Чердынцев, – кивнул Макар. – Как вы меня узнали?
– Даже не знаю, – худрук хитровато прищурился, потер покрасневшие руки, а потом подул на них. – Впрочем, вы же говорили, что не являетесь близким родственником Амалии Яновны. – Он склонил голову, разглядывая Макара. – Что ж, Амалия Яновна была прекрасным образцом красоты и…
Чердынцев скептически хмыкнул и вновь посмотрел на скамейку.
– М-да… – Альберт Венедиктович по-свойски прихватил Макара за локоть и указал на здание, у которого стояла машина Чердынцева. – Пойдемте. Я договорился, нас ждут.
– Это ведь не займет много времени? – спросил Чердынцев. – Вы мне сразу скажите, сколько нужно, и я…
– О чем это вы? – удивился Альберт Венедиктович.
– Про деньги, – не стал юлить Макар и, словно в подтверждение своим словам, полез за пазуху. – Похороны, поминки, что там еще?
– Тут такое дело, – замялся худрук, – даже не знаю, как сказать.
– Точно. Еще же к нотариусу, – вспомнил Чердынцев. – Вы, наверное, хотели бы что-нибудь получить на память, так сказать, от Горецкой?
Худрук отмахнулся и потянул на себя тяжелую дверь.
– Это все потом. А сейчас… Вам, Макар Дмитриевич, все скажут. Но знаете, – Альберт Венедиктович приподнялся на цыпочках и потянулся к уху Чердынцева. Тому даже пришлось наклониться. – Поговаривают, что не сама старушка отошла в мир иной. Помогли ей…
Макар вскинул брови и придержал