И кремль туманами укутала зима…
Вновь колокол литой с народом говорит,
Его могучий звон Христовым зовом полон.
И голубь очертил мерцание зари;
И, кажется, – с небес нисходит Голос.
Крещенский мир дарует радость нам!
Приемлет иордань молитвенные рати,
И струйки ладана восходят к образам,
И сердце полнится морозной благодатью!
Озарение
…И голос внятный зазвучал,
Под сводом заиграло эхо!
Созвучья захлестнули зал
Волной грядущего успеха.
Руси очерчен вещий путь,
Запечетлён в узорных ритмах,
И звуком оживает суть,
Что в бездне Прошлого сокрыта.
И, кажется, вот-вот, в сей миг
Зарницей вспыхнет заклинанье,
Пророча мир грядущих книг,
Напевы будущих сказаний!
…Лишь только молния строки
Способна снять оковы плоти
И косной смерти вопреки
Метнуть сквозь тьму Бессмертья дротик.
Пожелтевшие снимки
Пожелтевшие снимки в руках,
Голос прошлого в них притаился…
Шелест Времени слышен слегка,
Плещут сполохи вещей зарницы…
Вот мальчишкой седлаю коня,
Воздух пьян сенокосным угаром;
Тёплый хлеб и кувшин молока,
Рожь колышется спелым пожаром…
Снимки – отсвет далёкой поры:
Снова с мамой грибы собираем;
Это осени щедрой миры,
Это ветер вихры мне ласкает.
Вновь: лапта и футбол во дворе,
И «зазноба» лукаво смеётся,
И багрянится лист в октябре,
Жизнь кружит за высоким оконцем.
Точно речки нежданная рябь,
Вспыхнет юность – простыми листками.
Кто вернёт мне тот милый октябрь?
Только память моя… Только память.
Ветер Надежды
Моим бабушкам: Агафье и Ефросинье
С пригорка он взглядом любовно окинул —
Соломенный цвет переспелой пшеницы,
Напевом берёз осветилась долина,
И ветер донёс ароматы ушицы.
В томящемся мареве плавился вечер,
Дымок разошёлся над сонной лощиной —
И запахом хлеба тянуло от печи,
И щурилось солнце улыбкою милой.
Он глянул, и память помчалась вдогонку
Под гулкие своды просторов дождливых
На берег реки, где с друзьями, мальчонкой,
Пасли лошадей на темнеющих нивах.
Ведь было когда-то – деревни стояли!
С гармоникой звонкой ходили друг к дружке,
Дружили, влюблялись и свадьбы играли,
Девчата заливисто пели частушки…
Но, взглядом поймав проржавевшие цепи
И брошенный остов крестьянского сруба,
Почувствовал сердцем пронзительный трепет,
И боль отозвалась садняще и скупо.
….Как много потерянных