Наконец Олиний остановился и вытер пот с морщинистого лба.
– Ты еще крепок, старина. – Тарквиний, довольный передышкой, приложился к фляжке.
– Шестьдесят лет живу на этой горе. – Олиний обвел взглядом голые скалы и одинокий куст, переживший капризы погоды. Тут было пустынно, но красиво. Небо очистилось от облаков; единственным живым существом здесь была хищная птица, парившая в потоке теплого воздуха. – Здесь было хорошо жить и будет хорошо умирать.
– Пожалуйста, не говори так!
– Привыкай, арун. Гаруспики жили и умирали здесь с незапамятных времен.
Тарквиний поторопился сменить тему.
– Где эта пещера?
– Вон там. – Олиний показал посохом на извилистую тропу. – В ста шагах отсюда.
Учитель и ученик подошли ко входу, скрытому так надежно, что его можно было отыскать, лишь зная, где он находится. Да и горловина была такой узкой, что двое мужчин смогли протиснуться туда лишь по одному.
Молодой этруск ахнул. Наверно, он сотни раз проходил мимо, когда сгонял овец, но ничего не замечал. Просто нужно было знать, куда смотреть. И вдруг Тарквиний улыбнулся. Долгое ожидание почти закончилось.
– Береги голову. – Гаруспик сделал паузу и пробормотал молитву. – Потолок тут низковат.
Тарквиний пошел за Олинием, щуря глаза и пытаясь привыкнуть к темноте. Это была пещера из его сна. Именно такой она ему и запомнилась. Единственным следом человеческого присутствия было маленькое круглое кострище в середине пола.
Олиний положил ягненка и привязал веревку к огромному камню. Потом пошел дальше, рассматривая стену. Через тридцать шагов старик остановился, сунул обе руки в расщелину и запыхтел, что-то отыскивая.
Завороженный, Тарквиний следил за тем, как предсказатель вынимал тяжелый продолговатый предмет, завернутый в ткань. Олиний стер с предмета толстый слой пыли и повернулся к ученику:
– Лежит на месте!
– Это и есть священная печень?
– Самая первая печень, сделанная гаруспиком, – серьезно ответил Олиний. – Принеси ягненка.
Он вышел наружу, остановился у глыбы черного базальта, которую Тарквиний заметил по дороге, положил посох, достал из-за пояса длинный кинжал и разместил его на краю плоского камня.
– Он похож на алтарь, который я видел во сне!
– Есть и еще один, в глубине пещеры. – Олиний развернул бронзовую печень и почтительно опустил ее рядом с ножом. – Но сегодняшнее гадание нужно совершать на солнце.
Тарквиний уставился на гладкий кусок металла, позеленевший от времени. По форме он почти не отличался от пурпурного органа, который вырезали у забитых коров и овец. Из внутренней части бронзовой пластины, выпуклой справа, торчали два треугольника, напоминавшие другие доли настоящей печени. Верхняя часть пластины была покрыта линиями, разделявшими ее на множество частей. В каждой части были тонко, паутинными штрихами