– Хм, этот подкол так нелеп, что я даже не стану его комментировать… – пробормотал Октавиус, недовольно дернув уголком рта.
Эфил постучал перстнем по кофейной чашке. Пальцы его правой руки не функционировали нормально, и Эфил вспоминал об этом каждый раз, когда сжимал их в кулак.
– Давайте перечислим известные нам факты о Киношнике, – предложил он.
– Едва ли нам вообще что-то о нем известно. Он не знал жертв перед убийством, он не присутствовал на месте их гибели, он ни с кем никак не контактировал. Он не оставил ни единого следа, – напомнил Илия.
– Дьобулус? – вопросительным тоном обратился Эфил.
– Видимо, как следствие пережитого мною воздействия, я иногда улавливаю слабую связь между моим и его мозгом…
– Я же говорил: они могут быть заодно, – ввернул Медведь, но его никто не слушал.
– Иногда в моем сознании возникают образы… – продолжил Дьобулус. – На долю секунды. Как будто я вижу что-то его глазами. Но зацепиться не за что.
– То есть нам надо найти человека, о котором мы не знаем ничего вообще? – уточнил Бинидиктус. – Прекрасно. Продолжаем надеяться на успех.
– Если ничего не знаете о преступнике, посмотрите на жертв, – предложил Октавиус и сам безнадежно посмотрел в пустую сахарницу.
– Я многократно перечитывал материалы по данному делу, – Илия толкнул к Октавиусу полную сахарницу с противоположной стороны стола. – Разумеется, количество убитых сотрудников СЛ привлекает внимание – и это не считая тех, что погибли во время Эпизода. Но прочие жертвы… Иногда гибли семьи. Иногда отдельные люди. Разного возраста. Единственное, что их объединяет, так это то, что им всем не повезло оказаться на пути созданных Киношником чудовищ.
– Спасибо, Илия… – Октавиус всыпал в чашку четыре ложки сахара – бодрящая порция глюкозы для напряженного мозга. – Основной вопрос, который меня интересует… Его обуяла страсть к убийству сотрудников СЛ до того, как организация начала его преследовать, или после? Если…
– Какое значение имеют эти праздные вопросы? – нетерпеливо перебил Джулиус. – Можем мы уже приступить к настоящему расследованию?
Октавиус смерил его взглядом.
– Вы можете. В соседнем помещении. Потом сравним результаты.
– Личная неприязнь к СЛ? – предположил Бинидиктус.
– Возможно, – Октавиус размешал кофе, с громким стуком ударяя ложкой о фарфор. – Фиксация на СЛ определенно прослеживается. И не похоже, чтобы Киношник просто защищался, чувствуя угрозу – ведь к нему не подобрались хоть сколько-то близко.
– Я согласен, – кивнул Илия. – Ведущееся расследование едва ли доставляло ему хлопоты, фактически у «Серебряной Лисицы» ничего на него не было. Но он все равно пошел на вторжение непосредственно в здание СЛ. И не намерен