Чувствуя, как мало-помалу возвращается желание жить и способность соображать, Инга повторно огляделась. Помещение, где она находилась, выглядело довольно странно: обшарпанные стены, низкий потолок, изобилие непонятных железяк, канистры, какая-то ветошь… То ли сарай, то ли гараж… Стойкий запах солярки и стоящая в центре всего этого хаоса древняя, местами проржавевшая «семёрка» со спущенными колёсами, хваставшая неопределённым серо-зелёным цветом, укрепили девушку в мысли, что всё-таки гараж.
Сама Инга, укрытая потрёпанным клетчатым пледом, располагалась на старенькой раскладушке, жутко скрипевшей при малейшем движении. Рядом стояла выше упомянутая бутылка, и, вспомнив о ней, девушка вновь жадно припала к горлышку.
Откуда-то с улицы неслась весёлая бодрая мелодия, однако здесь, в гараже, все звуки перекрывал могучий богатырский храп. Покрутив головой, Инга обнаружила вероятный источник этого безобразия: задняя дверь «семёрки» была открыта, и из-за неё виднелись ноги в знакомых потрёпанных джинсах и вполне добротных ботинках на толстой подошве. Очевидно, в гараже не было других спальных мест, поэтому его хозяин расположился прямо на заднем сиденье машинки, стёкла которой жалобно дребезжали при каждой его новой рула́де.
Инга немного повозилась, пытаясь повернуться на бок и улечься поудобнее, и раскладушка вновь надрывно заскрипела. Храп мгновенно смолк, словно его выключили, и из-за распахнутой автомобильной двери показалась голова.
При дневном свете мужчина оказался намного моложе, чем ей показалось поначалу – лет на пять её старше, не больше. Коротко стриженные светлые волосы и небольшая аккуратная борода придавали ему довольно импозантный вид, но тёмно-карие, почти чёрные глаза, неожиданные для блондина, смотрели настороженно, а сейчас ещё и недовольно. Инга жалко улыбнулась и глубже закуталась в плед. Была б её воля – она бы закрутилась в него с головой, словно клетчатая шерстяная ткань могла укрыть её от всех невзгод, так внезапно свалившихся на эту бедную голову.
Хозяин гаража с трудом сфокусировал на ней тяжёлый взгляд, несколько раз моргнул, очевидно, ожидая, что она исчезнет, и с тихим удручённым стоном закатил глаза, а потом поднялся на ноги и подошёл ближе. Инга вжалась в раскладушку, полагая, что ему ничего не сто́ит вышвырнуть её из временного укрытия на улицу, как котёнка. Однако парень лишь забрал «полторашку» минералки и, вернувшись на место, жадно припал к горлышку, время от времени неодобрительно косясь на гостью поверх автомобильной двери.
Утолив жажду, он уставился на неё, буравя тёмными глазами, и глубокомысленно произнёс:
– Ну?…
– Что «ну»? – проглотив комок, вставший в горле, почти шёпотом переспросила она.
– Кто ты такая???
– Я… , – Инга растерялась не на