– У парня антофобия, – в общем гуле голосов раздался голос папы, который в данную секунду был поглощен просмотром шоу. – Парень боится цветов, вот у кого реальные проблемы в этой жизни!
– Кто бы говорил, – вмешалась мама, – сам страдаешь подобным.
– Я?! – изумился отец.
– Разве нет? Больше двух лет моей жизни прошло без единого цветочка.
– Бабушка-бабушка, Дин отобрал мой световой меч!
– Дин, верни сестре её меч.
– Он ей не нужен. Пусть лучше возьмет арбалет.
– Мне не нужен арбалет.
– А мне нужен хоть грамм тишины для завершения своего отчета!
– Тетя Эми начинает злиться, отдай мне мой меч.
– Дорогая, я не дарю тебе цветы лишь потому, что сам в них нуждаюсь…
И снова какофония. Не допив молоко, я поставила кружку в раковину и, под тяжелым взглядом Тэмми, поковыляла на второй этаж.
Зайдя в спальню, я взяла свою фланелевую пижаму с махровым полотенцем и отправилась в душ. Ванная комната у нас была небольшая, но в ней отлично помещались ванная и отдельный душ, унитаз, раковина с трельяжем и стиральная машина, расположенная под огромной подвесной полкой, в которой хранилось всё необходимое для хрупкого существования нашего мирка. В общем – идеальное место для депрессии.
Я зашла в душевую кабинку, закрылась и, включив теплую воду, которая, после холодного уличного воздуха, прожигала мою кожу насквозь, села на корточки. Впервые после смерти Дэниела мне захотелось плакать. Первый месяц после этой утраты плакали все, особенно двойняшки, постоянно жаждущие внимания. Помню, как рыдали бабушка и мама, которая несколько недель после похорон не могла даже подняться с постели. Помню, как завывал на кухне папа, как охал дедушка, как Эми и Тэмми заливали ночами подушки (тогда мы еще жили втроем в одной спальне). После этого мне начало казаться, будто я выплакала столько слез, что больше никогда не смогу заплакать. Но вот – сейчас к моему горлу подкатил комок… Нет, Мартин никогда не заставит меня плакать!
– Эй, ты там уже целых двадцать две минуты, давай выходи, – послышался раздраженный голос Эми, после чего в ванную дверь буквально влепили ладонью. – Слышишь? Не ты одна в этом доме хочешь помыться.
– Но я одна в этом доме всю субботу провела на работе! – вдруг выпалила я, едва не сорвавшись на крик. – Так что если кто-то так сильно жаждет помыться, пусть