«Нет, не показалось. Поспеши! Время здесь течет иначе, помнишь? Вдобавок Дуат изменчив, как настроение Тюльпаны. Он никогда не повторяет свою форму дважды. Вот три правила, которые тебе нужно запомнить, чтобы пройти его: не оборачиваться, не слушать и не останавливаться».
– Если Дуат постоянно перестраивается, тогда как души людей находят друг друга? – спросила я, мельком оглядев свою водолазку: слава богу, в Дуате я была полностью одета, а не щеголяла по нему в бюстгальтере, в котором отправлялась!
«Это парадокс Дуата. Пока мы живы, нам его не понять. Полагаю, все души ведет цель… Настолько сильное желание увидеть кого-то, что даже Дуат не может им противостоять. Именно так Рашель вырвалась на поверхность и нашла тебя, чтобы говорить с тобой через костяные руны. Далеко не всем это под силу. Должно быть, она очень тебя любит».
– Да… очень, – улыбнулась я мечтательно, гоня прочь надежду, что мне посчастливится встретить ее здесь. Если этого не случится, а я позволю себе размечтаться, мое сердце разобьется в третий раз. – Ну и как именно я должна понять, куда мне идти?
«Чувствуй…»
– Что именно?.. Диего? Эй! Ты здесь, Диего?
Я услышала бормотание на фоне, что-то о призраках и тенях, а затем – ничего. Да уж, «проводник» из него вышел на славу!
Вглядевшись в мираж, я ускорила шаг и с удивлением обнаружила, что не чувствую жара палящего солнца. Хотя, впрочем, солнца здесь и не было вовсе: свет тек не то сверху, не то из-под моих ног, не имея источника. Удивительное и непостижимое явление для моего ума, пусть и ведьмовского. То, что я смогу понять и увидеть, лишь когда умру на самом деле.
– Ладно… Не страшно. Я справлюсь. Не оборачиваться. Не отвлекаться. Не слушать, – повторила я себе под нос, уверенно двинувшись в глубь Первого Дома.
На практике он представлял собою совсем не дом, а настоящий город. Разбитое зеркало, собранное заново по кусочкам, – вот на что это было похоже: так же криво, но ослепительно и красиво. Я не заметила, как вдруг оказалась в самом центре загробной жизни: буквально из ниоткуда выросло засилье маленьких домиков. Неестественно яркие, будто усыпанные драгоценностями, они были совершенно не похожи друг на друга. Европейский дворец из желтого мрамора, остроконечная башня мечети, деревянная хижина в петлях лиан, резиденции в стиле барокко и даже северное иглу, откуда доносился детский смех. Жилища, выстроенные цепочкой, образовывали тысячи извилистых улочек. Между ними копошилось множество силуэтов, как на рынке в воскресную ярмарку, – и все витиеватые, полупрозрачные, живые клубки зеленоватого тумана, галдящие на непонятных языках. Мертвые? Спящие? Такие же путники, как я?
Подходя к душам или к их домам слишком близко, я неизбежно разочаровывалась: при встрече со мной все мгновенно обращалось в пыль. Таяло и растворялось в воздухе,