Пирожок.
Вот и все. Настал конец. Котяра увидел его спящим рядом с любимой хозяйкой и решил довести дело до конца – навсегда избавиться от врага. Он стоял на его груди, вцепившись когтями в футболку, взгляд источал ненависть.
– Эй, – прошептал Ноа, покосившись на Алексис, – она крепко спала. – Спокойно, приятель, не горячись.
Пирожок раскрыл пасть, и на грудь что-то бухнулось. Ноа присмотрелся – дохлая мышь.
– Твою ж!.. – прошипел он, вскакивая с кровати. Пирожок недовольно мяукнул, вцепившись в его футболку, затем отпрыгнул, словно горгулья. Мышь упала на пол с глухим стуком.
Алексис зашевелилась, но не проснулась. Ноа глянул на мерзкую тушку – надо скорее убрать и вымыть пол. Он тихо прошел в ванную, отыскал под раковиной салфетки и пакет. Сидящий у лестницы Пирожок не по-кошачьи зарычал, когда Ноа проходил мимо, и тот едва сдержался, чтобы не показать засранцу средний палец.
Задержав дыхание, он поднял грызуна салфеткой и засунул в пакет. Алексис вновь зашевелилась, и он замер. Ее грудь медленно вздымалась, на лице – совершенно спокойное выражение, впервые на его памяти. Захотелось лечь рядом и крепко ее обнять.
Именно поэтому Ноа заставил себя выйти из комнаты. Спустившись вниз, он выбросил мышь в ведро у заднего входа, затем вытащил из кармана ключи от машины. Сон как рукой сняло, так что он решил заняться чем-то полезным.
Достав из салона рюкзак, Ноа вернулся в дом, упал на диван и открыл ноутбук, после чего быстро ввел «пересадка почки» в поисковик. Первая же ссылка отправила его на сайт клиники Мэйо, одного из крупнейших частных медицинских центров мира. Он откинулся на спинку дивана и пролистал информацию.
«В Соединенных Штатах каждый год проводятся тысячи операций по пересадке почки… больший шанс на успех при пересадке от живого донора… минимальный риск дальнейших проблем со здоровьем для донора… полное восстановление после операции в течение полутора месяцев».
Ноа просмотрел еще несколько ссылок, но везде примерно одна и та же информация: пересадка почки – весьма безопасная процедура для донора с небольшим риском для жизни и здоровья, а при донорстве от кровного родственника уменьшается вероятность отторжения органа организмом реципиента.
Ноа провел руками по лицу. Уставившись в потолок, он представил спящую там, наверху, Алексис – теплую, расслабленную. Застонав, вновь взглянул в ноутбук и в этот раз ввел имя Эллиотта Вандерпула. Спустя всего пять минут он понял: мужчина повинен не только в том, что бросил собственную дочь.
Этот ублюдок являлся главным инженером авиакосмического отделения «БосТех», одного из крупнейших в стране военных разработчиков. Пять лет назад они фигурировали в деле о сокрытии информации. В компании знали о недоработках в системах навигации, но ничего не предприняли, а в Ираке из-за их неисправных беспилотников погибли сотни мирных жителей.
А значит, у Эллиотта руки по локоть в крови.
Такой человек не заслуживал даже дышать одним воздухом с Алексис, что уж говорить