Она продолжала идти молча, делая вид, что услышанное её не волнует, но если бы могла, то с удовольствием провалилась сквозь землю. Знал? Откуда? Она не говорила об этом ни одной живой душе.
– Я просто притворялся дурачком. Делал вид, что ничего не замечаю.
Олег пытался заглянуть ей в глаза, прочесть мысли. А Лину вдруг замутило. К горлу подкатил тошнотворный комок гнева и разочарования. Это заставило её остановиться.
– И давно ты догадался? – От волнения её голос прозвучал глухо.
– Практически сразу… с тех пор, как мы познакомились.
– И что?
В тёмно-серых глазах на мгновение вспыхнула надежда.
Парень опустил голову.
– Ты, конечно, ничего… – начал он.
Лине показалось, что солнце померкло, а её сердце снова разбилось на множество острых осколков, которые теперь торчали из груди, мешая дышать и говорить.
– Но недостаточно хороша для тебя. Правильно?
Олег молчал. Но Лина уже знала ответ.
Её чувство оказалось лишь игрушкой, очередным трофеем. Она поднесла ладонь к губам, опасаясь, что её сейчас стошнит.
– Мне правда нравится общаться с тобой как с другом…
– Как с другом? Тогда зачем ты всё испортил? – Боль и обида рвали на куски. Не желая больше слушать, Лина отвернулась и пошла прочь. Олег шагнул следом.
– Постой.
– Нет.
Она обернулась и выставила перед собой ладонь, словно пытаясь отгородиться.
– Нет. Я больше не хочу, чтобы ты шёл рядом. – Сталь в её голосе заставила Олега остановиться. – И знаешь что?
– ?
– Ты действительно дурак.
Лина отвернулась и зашагала вперёд так быстро, точно в спину ей дул сильный ветер. Потом резко свернула в сторону, пересекла, чудом не угодив под машину, оживлённый проспект и нырнула в тенистый двор.
***
Питерские дворы советской эпохи – совершенно особый мир, в котором царят зелень и прохладный полумрак. Лина с мамой предпочли поселиться именно в таком. Только здесь девушка смогла отдышаться и взять себя в руки. Несколько раз всхлипнув, смахнула с глаз слезы. Нельзя, чтобы мать увидела её такой.
Взбежав по ступенькам на третий этаж, она постучала. Звонок, как и домофон, в их квартире не работал. Да и не было в них нужды – гостей принимали редко.
На стук из-за двери тут же раздался знакомый предупреждающий лай. Дверь открылась, и из темноты прихожей на Лину ринулась большая темная тень.
«Место!» – громко скомандовала Маргарита Харди, худощавая женщина с длинными тёмными волосами, бледным лицом и большими сине-зелёными глазами.
Тень сразу осела и, крутанувшись вокруг своей оси, сиганула на подстилку. Теперь оттуда на Лину с обожанием смотрели два ореховых глаза.
Тори являлась одновременно самой большой радостью и проблемой семьи Харди. Будучи лабрадором, а значит, совершенно безобидным и ласковым существом, она обожала всех людей на свете,