Броня посмотрел внимательно на Панту, но пока ничего не понимал. В его голове вертелся вопрос: «При чем тут кактусы и Панта?»
– Жалко, что у меня нет такой шкуры, – откликнулась Панта, пытаясь перевести разговор, потому что понимала, что речь о ней. – Можно было бы рискнуть и через четыре прыжка поставить кактусы.
Броня грешным делом подумал, что Панта захотела снять с него шкуру, и, слегка побледнев, инстинктивно стал сворачиваться в клубок. Мурик постучал когтями по броне и, приведя броненосца в чувство, поведал, как Панта решила выстроить вместо барьерных флажков кактусы, чтобы было больше стимула их не задевать. Но так как они не оговорили, через какие шесть прыжков нужно было их выставить, система дала сбой, и практически все колючки, нанизавшись на Панту, съехали с горы вместе с ней.
– Так вот, как только кактусы двинулись на нас, началось и наше движение, от которого, как мы все полагаем, создалось такое завихрение, что Леню занесло на самую макушку дерева, от которой он не мог отцепиться. Другого объяснения я не нахожу, – весело рассказывал о недавних событиях Мурик. – Ну, а потом камни начали катиться, куда им заблагорассудится, – и он рассказал, как черепашки притворились камнями во время нашествия на лагерь кактусов.
– Это сейчас смешно, а тогда было не до смеха, – присоединился к ним Леня. – И вообще, пора отправляться вниз к морю, а то, пока доползем до моря, настанет зима.
– Вы можете отправляться прямо сейчас, коллега, к зиме как раз дойдете, – отозвался на предложение дикобраз.
– Нет, его нельзя отпускать, – присоединилась к беседе Панта, – он у нас сейчас является центральным сервис-зверем. Кто будет правильно лыжи смазывать, коньки точить, дуло чистить, чтобы не раздувало?
Панта слегка подшучивала, но в ее словах была доля правды. Дело в том, что на тренерском совете было принято решение взять для команды не сервисмена, как обычно называют в человеческом сообществе сотрудника, а сервис-зверя, а также психолога команды. Лучшей кандидатуры, чем Леня, не нашлось: в силу своего одержимого желания принять хоть какое-то участие в играх он интересовался всеми техническими спортивными достижениями. Он кое-что знал из истории спорта, а его плавные медлительные движения хорошо успокаивали зверьков-спортсменов. Леня обладал неповторимым характером. Он никогда не обижался на уколы или поддевки, скорее всего, он их вовсе не замечал. Для него они не были чем-то задевающим. Он был любознательным, вдумчивым, часто фантазировал, благо, для этого у него хватало времени. Он любил давать советы и полагал, что этим помогает товарищам.
Проблема Лени заключалась в том, что хоть он и обладал знаниями, они были поверхностными, как в поговорке: «Слышал звон, да не знает, где он». Свои так называемые теоретические познания он никогда не применял практически, поэтому не мог знать, правдива ли информация, применима ли она в конкретном случае, соотносится