– Так ты, Шарагина, говоришь, – обращался он к подчинённой сотруднице, изучая заслуженные оценки (возвратившаяся девушка стояла по правую руку, оставаясь чуть сбоку, и ожидала, какое ей будет предложено назначение), – что закончила первоначальную подготовку и готова приступить к исполнению основных обязанностей?
– Так точно, товарищ подполковник! – несмотря на душевный трепет, бойко отвечала новоиспечённая участковая, как можно быстрее желавшая очутиться в гуще оперативных событий, (а ещё, если честно, вырваться из-под непререкаемого влияния и оказаться за пределами кабинета, с одной стороны просторного, с другой – немножечко угнетавшего).
Здесь следует немного отвлечься и коротко рассказать про внутреннее убранство: общая площадь доходила до двадцати пяти «квадратов»; прямо посередине устанавливался т-образный стол, составленный из трёх отдельных фрагментов; вход располагался в стене, сплошь смонтированной под закрытый офисный шкаф; сторона напротив ничем не обставлялась и выглядела окрашенной бежевой краской; почти то же самое можно утверждать и про «право», единственное, здесь в ряд приставлялись железные стулья, обтянутые чёрной материей; слева, на высоте около метра, выделялось пластиковое окошко, скомпонованное из нескольких отдельных частей и установленное на всём протяжении.
– Но, послушай, милая леди, – продолжал Владимир Иванович, обретая былую уверенность, – ты, наверно, не в курсе, но «дамские должности» – делопроизводство и кадры, на крайний случай, подразделение по делам несовершеннолетних – все сейчас заняты, да и заместители мне пока не требуются – они у меня в наличии. Что я хочу сказать? Единственное, что я могу тебе предложить… – последовала двухсекундная пауза, – пожалуй, только служебное место по профилю – но вот справишься ли ты? – суровое выражение сменилось откровенным сомнением, совсем не скрываемым.
– Безусловно! – наблюдая очередное пренебрежение, выказываемое сотрудниками, напрямую относящимися к представителям сильного пола, Владислава любыми путями стремилась доказать деловую