Думал ещё о том, что у Наташи, видимо, сейчас нет парня. Друга. Любимого. Не потому ли меня тянуло так к ней?
Много о чём передумал этой ночью с маленьким приключением.
Утром Наташа вставала, ходила в спальню к молодым. Дверь в спальню во время её визита к молодым была приоткрыта.
Я ещё раз сходил на кухню, хотя пить не хотелось. Надеялся увидеть ещё раз её, но постель была пустой. Она, Наташа, была у молодых. Возможно, уже поделилось секретом…
Когда я, в 9 часов, собрался ехать в деревенский «офис», чтобы написать эти строки, Наташа опять лежала на постели, отвернув лицо к стене. Но лежала она на спине, в халатике, выданном ей супругой.
Подойти, и хотя бы посмотреть на лицо спящей Наташи я не мог, так как меня провожала супруга. А жаль.
Увижу ли я сегодня Наташу? Хочу ли я этого сейчас? Похоже, я уже протрезвел. Или, её магнетизм действует лишь на небольшом расстоянии…
2.
Дома были только молодые и свидетельница. Они сидели в комнатке молодых. Я заглянул в комнату.
– А где народ? – спросил, обводя взглядом всех троих, и понял по физиономиям, что мой ночной визит к Наташе, по крайней мере для этих троих, уже не тайна.
– Вас ждут там, – сказал Сергей, – у родителей Жени.
Я предложил молодым сфотографироваться. Захватил с собой фотоаппарат «Зенит» с черно-белой пленкой и вспышку. Кстати, на этой пленке сфотографирована Света, бывшая подруга Олега, которая могла стать свидетельницей на свадьбе Сергея. Но Света, видимо, не дождалась Олега из армии. Её даже на свадьбе не было. А девушка красивая. Жаль.
Первыми сфотографировались Сергей и Женя. Это мне было не особенно интересно. Мне хотелось фотографировать Наташу.
– Может быть, меня не надо фотографировать? – пыталась робко отказаться от фотографирования Наташа.
– Ну, что вы! Обязательно надо… Пытался сегодня по памяти рисовать вас, и ничего не получается. Нужна фотография.
Через объектив пытался получше рассмотреть её лицо. Она была не так эффектна, как на второй день свадьбы. Красной атласной блузки на ней уже не было. И шахматных колготок тоже. И юбка доходила почти до колена.
Наташа тоже пристально смотрела, в объектив, зная, что я рассматриваю её. Два кадра крупным планом. Лицо её до сих пор не могу описать словесно. А фотографии могут не получиться, так как я, от волнения, фотографировал не на той выдержке. Вместо «30» стояло «60».
Когда я её фотографировал во весь рост, Наташа проявила характер. Я попросил её поменять позу для второго кадра. Встать как-нибудь по-другому. И тогда она сделала какую-то немыслимую стойку, на один лишь момент. Нечто ломаное: поднятая, согнутая в локте рука, одна нога согнута в колене и поворот туловища.
– Так что ли? – спросила, а затем вновь вернулась к прежней позе.
Закончив с фотографированием, я собрал аппаратуру