В данный момент огонь не велся, но на батареях отмечалась активность. Рычали тяжелые тягачи, сновали люди, офицеры окриками подгоняли подчиненных.
В лесу между батареями находился радиоузел. Под него фрицы облюбовали заброшенное бревенчатое строение.
Охрана с собаками осталась на периметре, но и здесь, в самой клоаке, было неуютно.
Солдаты снимали с грузовиков снарядные ящики, тащили, отдуваясь, к орудиям. У каждой пушки грудились штабеля боеприпасов. Разгрузка завершилась. «Опели», побитые российскими дорогами, двинулись восвояси.
Офицер объявил перекур, и солдаты потянулись к ложбине, тянувшейся в стороне от батареи. Технику безопасности здесь блюли.
Это было именно то, что требовалось найти! От текущей работы зависело очень многое, главное – жизни людей.
– Товарищ старший лейтенант, это именно они не дают нам прохода, – взволнованно прошептал Пастухов. – Отправим в штаб координаты, пусть накроют квадрат к чертовой матери. Станет легче, пусть всего на день или на два, но наши прорвутся.
Сердце старшего лейтенанта колотилось, как барабан полкового оркестра. Именно с этой точки фашистские захватчики осуществляли обстрел проблемного участка! Координаты известны, зона покрытия – не больше одного квадратного километра.
– Мужики, запоминаем, – тихо проговорил Шубин. – Восемьсот метров пространства между Приютово и Листвянкой, включая сами деревни, где у них пункты управления. В глубину чуть более километра. Артиллеристы сами вычислят координаты, нам сейчас не до этого. Толпой не валить, откатываемся по одному и бережем как зеницу ока нашу рацию.
До кромки леса бойцы добрались без приключений, ныряли в ложбины, ползли по открытым участкам. Но дальше снова все пошло через пень-колоду. Фашисты как-то обнаружили Глинского и Боровика, оставшихся в лесу. До него оставалось метров семьдесят, когда с опушки долетел тревожный крик. Прогремела автоматная очередь, за ней – еще одна. Жалобно заскулила подстреленная собака. Часовые загалдели как сороки, бросились врассыпную. Затрещали МП-40, им из леса отвечал только один «ППШ»!
Разведчики сдавленно матерились. Неужели все пропало? На опушке происходило что-то страшное. Автоматный огонь уплотнялся, немцам никто не отвечал. Часовых в этой зоне оказалось всего шестеро, но остальные могли подтянуться в любую минуту.
Через пару минут немцы оборвали стрельбу, стали подниматься. Из мрака вырастали согбенные фигуры. Несмело, сгибаясь в три погибели, солдаты двинулись вперед.
По ним ударил «ППШ». Караул рассыпался, кто-то остался лежать.
Ждать у моря погоды было глупо. Скоро вся нечисть сюда слетится!
– Пошли, парни, – процедил Глеб сквозь зубы. – Быстро, но скрытно.
Сначала разведчики ползли, потом поднялись, побежали,