Я видел двадцатипятилетнего себя; словно проклятый демон, маяча за спиной Леви, я шептал ему на ухо, призывая поторопиться. Я поднял его тонкую ручку, нацелил пистолет на нашего соперника и велел: «Сейчас!», и Леви послушно выпустил пулю прямо в ублюдка.
А потом он повернулся и взглянул на меня. Я все еще чувствовал, как тогда чертовски им гордился, ведь Леви показал себя перед «братьями», бандой, что начиная с двенадцати лет всегда была для меня всем. Но я заметил, как изменилось лицо Леви. Его жертва лежала на земле, истекая кровью, и малыш, которого лелеяли Остин с мамой, навсегда стал другим.
– Эльпи? – прервав молчание, позвала Элиана.
Я ощутил, как по щеке покатилась слеза, прямо по татуировке с распятием, что теперь скрывала стидду, и добавил:
– Каждый кинжал – это совершенное им преступление, и все вокруг пропитано чувством вины. Мучительным и бесконечным. – Когда я взглянул на скульптуру, то ощутил нечто сродни благоговению. – Но кинжалы никуда не денутся. И вина по-прежнему будет сочиться наружу. Раны не заживут… Трещины и разломы на его теле никогда не срастутся.
Внезапно в огромной галерее повисла тишина. Я ощутил, будто мне не хватало воздуха. Хотелось лишь удрать и оставить эту гребаную выставку и свою боль кому-то другому. Но я услышал рядом тихое дыхание Элианы и просто не смог пошевелиться.
Впервые в жизни кто-то разделил со мной эту боль. В сущности, просто незнакомка. Но мне это чертовски понравилось. Вот только я понятия не имел, как вести себя дальше. Я поклялся, что никогда никого к себе не подпущу. И не понимал, почему сейчас нарушил эту клятву.
Я не смог сдержать слез, и ощутил, как несколько капель скатились по щекам. Я незаметно вытер их перепачканными руками. А потом повернулся спиной к скульптуре, которая олицетворяла меня самого. Запрокинув голову, сквозь потолочный свод я уставился на миллионы звезд. И внезапно ощутил, как терзания притупились. Я представил нас с Остином детьми, на руках у меня спал Леви, практически еще младенец. Мы были просто юными братьями, лучшими друзьями, и, сидя на крыше трейлера, наблюдали за звездами…
Маленькой ручкой Остин указал на темное небо.
– Вон те три – это Пояс Ориона. Видишь, Акс? Три звезды подряд? А там – Плеяды, или Семь Сестер. Но чтобы увидеть все семь звезд сразу, нужно закрыть глаза, а затем очень быстро открыть. Ведь некоторые из них мгновенно исчезают, – рассказывал он мне.
Держа на руках Леви, я взглянул на восьмилетнего брата. Долговязый, нескладный Остин с большими карими глазами походил на меня, и я рассмеялся.
– Откуда ты все это знаешь, Ост?
Он пожал плечами и покраснел.
– Прочитал в школьной книге. Я вообще много читаю.
– Тебе нравятся звезды? – спросил я.
Он покраснел еще сильнее.
– Да. Они делают меня счастливым.
Он замолчал. Я знал,