– Дорогой мистер рыцарь, я взял на себя смелость стенографировать вашу вчерашнюю речь! Проглядите текст, сделайте милость. Если все в порядке, я размещу это как передовицу в воскресном номере «Красноугольских ведомостей»!
Бутс сунул за щеку порцию жевательного табака и заявил:
– Я очень рад, что уродился не таким умником, как ты. Мне живется куда спокойней. А к тебе то и дело лезут с разговорами.
– Я бы согласился с тобой, приятель, – кивнул Гектор, укладывая рукопись во внутренний карман плаща, – но иногда разговор может оказаться весьма кстати.
И бросил взгляд на мисс Конни. Та улыбнулась и помахала хламовнику рукой.
Дорога к поселку углекопов петляла между холмами. Питер, почесывая необъятную челюсть, пояснил, что паровик здесь не пройдет, поэтому уголь возят в Красный Угол на крысюках, а оттуда забирают раз в месяц. Ну и или, как нынче, при оказии прицепляют грузовую тележку к дилижансу. Совсем скоро всадники миновали покосившийся столб с табличкой: «Резервация. Вход живым – только с разрешения администрации». Рядом валялось несколько обгорелых бревен.
– Табличку меняем в который раз, – пояснил Питер. – Как гроза – непременно сюда молния саданет. Любят молнии это место. Потому и племя зомби здесь. Встали на старом кладбище, и живут себе.
– Понятно, – кивнул Гектор, – на кладбище и церковь предков, небось, имеется?
– А как же. Только теперь она вся развалена.
– Однако башня с куполом сохранилась? То-то и оно. В башню бьют живомолнии, во время дождя все мокрое, электрически разряды проникают в землю, а электричество, как учит нас наука, является проводником информационно-витальных сил. Великие предки опутали некогда землю информационно-витальной сетью Священного Интернета, работавшей на электричестве, а законы природы, в соответствии с которыми оная сеть создавалась, действуют поныне.
Дорога свернула из-за холма, и открылся вид на поселок углекопов. Как и полагается в приличной резервации, все было разрушено, развалено, покрыто трещинами и оплетено колючими побегами травы-камнеломки. В поселке вряд ли осталось больше десятка не провалившихся крыш, а большая часть зданий вовсе лежала в руинах. Слева высился холм, изрытый шахтными входами, едва укрепленными гнилыми брусьями, справа – громада древней церкви за обвалившейся оградой. Кладбище, родина местного племени. Осыпавшиеся могильные ямы, разломанные могильные плиты, покосившиеся обелиски…
– Нам прямо, – Питер указал двухэтажное здание, – там на первом этаже вождь живет, Семь Протезов. С ним переговорите, он все покажет, а я обратно в город. Нынче дел невпроворот. Сегодня же пятница, а на воскресенье выборы мэра назначены. Ох, и суматоха будет послезавтра…
Навстречу всадникам стали сходиться обитатели резервации. Тощие, синюшные, в лохмотьях, украшенных бусами и ожерельями из костей. Многие, лишившись волос, водрузили на головы высокие сооружения из перьев. Зомби, как зомби, ничего примечательного.
– Вождь у себя? – спросил