У двери в шестую квартиру стоял полицейский.
– Привет, Реувен, – бросил Роман, и мы вошли в холл.
Сначала мне показалось, что я на вилле Гольдфарба – мебель была в точности такой же. На стенах висели картины, перед ними стоял инспектор Соломон и рассматривал пейзажи с видом скучавшего посетителя Лувра, так и не добравшегося до зала с «Джокондой».
– Вот четыре полотна, – сказал Роман, – те самые, что исчезли с виллы Гольдфарба.
– Диван вы специально перевезли сюда для создания достоверности? – спросил я.
– Эта квартира принадлежала Гольдфарбу, – объяснил Роман то, что мне и так уже было ясно. – Он купил ее почти год назад и скрыл покупку от родственников.
– Не проинформировать – не значит скрыть, – назидательно сказал я.
– Согласен, – Роман наклонил голову. – Тем более, что к тому времени с женой он уже был в разводе, а племяннику отказал от дома. Нам тоже, как видишь, понадобилось некоторое время, чтобы обнаружить эту квартиру. Гольдфарб бывал здесь не часто. По словам соседей, приводил гостей, в основном, женщин.
– Не предосудительно, – заявил я. – Будь у меня вторая квартира, я делал бы то же самое. Но у простого историка…
– Ясно, – прервал меня Роман. – Рине я о твоих словах не скажу, поскольку она обещала больше не пускать меня на порог. Поэтому – к делу. Что скажешь?
– То же, что и ты. Гольдфарб, оборудуя квартиру, перенес сюда часть картин с виллы, а туда еще не успел приобрести новые. Следовательно, ограбления не было, версия провалилась, и все нужно начинать заново.
– Чему ты очень рад, – вздохнул Роман.
– Есть один момент, – продолжал он, – в кабинете за секретером стоят свернутые трубкой четыре полотна. Желаешь взглянуть?
Мы прошли в кабинет. Картины уже не были свернуты, инспектор Соломон развернул их и разложил на полу. Специалист по истории не обязан разбираться в живописи, но даже на мой непросвещенный взгляд пейзажи, что висели сейчас в гостиной, были шедеврами по сравнению с этой мазней. Я так и сказал.
– Это не мазня, – обиделся за хозяина Роман. – Это тоже пейзажи, но выполнены современными израильскими художниками. Стоимость картин, кстати, ненамного ниже фламандских.
Я пожал плечами:
– О вкусах не спорят. Гольдфарб решил поменять картины – его дело. Или ты продолжаешь настаивать на версии ограбления? Тогда ты должен предположить, что грабители поступили не очень разумно, пряча награбленное на городской квартире Гольдфарба.
– Чтобы ты не сотрясал воздух попусту, – сказал Роман, – поехали в управление, по дороге я тебе расскажу, как развивались события.
Пробираясь к машине, комиссар ушиб себе другое бедро и потому всю дорогу до Управления морщился и не реагировал на мои вопросы.
***
Пойдя