РАДУГА
Слепого дождя
отодвинута сетка.
И в чистом зените —
внезапна, ярка —
соседка грозы,
поднебесья кокетка:
к нам радуга тянет
витые рога…
И небо светлеет.
И мир изумлённый
враз тёмные ловко
меняет тона
на светлый, на ясный,
на сине-зелёный.
И радуга плещет —
как солнца волна.
ВОТ И ЛЕС
Вот и лес, поющий без умолка,
родника зелёный уголёк…
Дай мне лапу, солнечная ёлка,
одари прохладой, ручеёк.
Вновь мои – берёзовые кущи,
светлый мрак, объятия ольхи.
От озноба города бегущий,
на колени падаю во мхи.
Человек, бесовское влиянье
технозла оставив позади,
светлячком небесного сиянья
я вздремну у леса на груди.
О РЫБАЛКЕ
Есть увлечённые рыбалкой.
А я б тех рыб ловить не мог.
Всегда до слёз бывает жалко
мельком попавших на крючок.
За ним – безжалостная леска,
и благ лишившая рука.
Милее нет живого блеска
рыбёшки, рыбины, малька…
ЭЛЕГИЯ
Тихо-тихо, неслышно
разливается мгла.
Травы стелятся пышно
по окольям села.
Облака на закате
занавесили даль.
На речном перекате
вновь туманная шаль.
Ускользает от взгляда
догорающий луч.
Набегает прохлада
с зеленеющих круч.
Слышно детское пенье —
это мальчик-пастух.
Луч воспрял на мгновенье
и во мраке потух.
Зажигаются окна.
Скрип усталых ворот.
Ночи летней волокна
небо тихо прядёт.
УТРЕННЯЯ АКВАРЕЛЬ
Разомкнула ночь ресницы.
В небо солнышко взлетело.
Под его лучами птицы
меж листвы щебечут смело.
На земле роса живая.
Блещут лоз хитросплетенья.
День по капле – оживая —
пьют деревья и растенья.
ПРИЗЕМЛЁННЫЙ МОТИВ
Я и сын по той тропинке
проходили много лет.
Хвоя. Листья. Паутинки.
Пляс теней. Ажурный свет.
Птицы буднично судачат
о житье-бытье своём.
Всё как прежде. Но – иначе…
Мы себя не узнаём.
Волшебства лишились звуки.
Чар не видит беглый взгляд.
Сын не просится на руки
в царстве леших и наяд.
В чащах солнечного леса
мы ступаем – красота! —
без былого интереса:
приземлённые места.
В озерке стволы – зеркально.
Рыб мелькает чешуя.
На воде своё реально
отраженье