Марко бросился к хозяину и бродяге.
– Лупить-то его так зачем?
– Вы еще тут! Не давайте ему ничего! Нечего приваживать!
Но он уже вынул монетку и протянул старику.
– Держи. Иди, поешь где-нибудь, только не здесь – сам видишь, хозяин сердится.
Бродяга затряс головой:
– Спасибо, господин! Пусть судьба вас наградит за вашу доброту, пусть все беды вас обойдут, и пусть вы никогда не встретитесь с той, что вам предназначена!
– Да что ты несешь? – растерялся Марко.
Чтобы он никогда больше не встретился с Камиллой? Что за чушь? Он и в стражу-то через все владения принца приехал наниматься только для того, чтобы побольше и побыстрее заработать – тогда отец Камиллы согласился бы на свадьбу.
Но спросить, что этот оборванный бродяга хотел сказать, Марко не успел – хозяин все-таки выпихнул старика на улицу и тут же прикрыл дверь, заперев изнутри засов.
– А то опять сюда сунется. В прошлый раз насилу вытолкал, а теперь еще и вы тут со своими деньгами. Некуда девать, что ли? Так я могу плату за комнату поднять.
– Ладно, ладно. Бить-то его зачем было? Он же еле живой от старости.
– Чтоб дорогу сюда забыл. А то в прошлый раз приволокся – запрещенную балладу читал. Ему-то что – поколотят стражники, и все. А мне, если постоялый двор прикроют, куда деваться?
– Что за баллада хоть?
Хозяин раскрыл было рот, но тут же замолчал, словно вспомнил, что Марко тоже стражник.
– Баллада и баллада. Вы-то чего поднялись? Завтракать пришли?
– Ага.
– Ну вот сидите и завтракайте.
– Да не расскажу я никому про твоего бродягу и его балладу. Любопытно просто.
– А вдруг расскажете? Вы молодой, горячий, приехали совсем недавно. Наверняка отличиться захотите.
– Мечом отличусь.
Хозяин хмыкнул – ответ ему явно понравился.
– Ладно уж, – кивнул он. – Вижу, вы с господином Руфом – люди хорошие. Да и лучше я тихонько вам расскажу, чем вы при принце по незнанию глупость спросите. Ходит тут среди бродячих менестрелей баллада про уличную певичку, которая одному правителю приглянулась, да не покорилась. Говорят, велел он своим стражникам ее изловить – и все равно взял, только уже насильно. А потом снял с пояса нож и вырезал прямо на лице у девицы какие-то свои личные знаки.
– Слышал я эту песню.
– Тут, в Сваннестаде? – испуганно охнул хозяин.
– Нет, далеко отсюда, за лесом. Грустная история, но чего в ней запретного-то?
– Эх, не понимаете вы,