Из-за деревьев с шумом стали появляться внедорожники. Они подъезжали к месту нашей стоянки и выстраивались плотным полукругом на краю площадки. Спустя всего пару минут не меньше двадцати мужчин, приехавших в долину Черепов, дружно начали готовиться к традиционному обряду.
– Посиди здесь. – Отец открыл дверь и спрыгнул на землю. Мужские голоса ворвались в салон, но папа тут же захлопнул машину. Было невозможно разобрать, о чем они говорят. Я почувствовал себя отщепенцем, я был для них чужой.
Папа надвинул кепку по самые глаза, застегнул зеленую куртку, надетую поверх толстовки с капюшоном, и направился к последней машине в ряду. Хамара, водитель этой ржавой развалюхи, стоял, заложив большие пальцы за пояс, и смотрел, как другие работают.
Хамара был самым рослым человеком из всех, что я видел в своей жизни, на целую голову выше папы. Половину его морщинистого лица закрывала лохматая борода, а из-под застиранной вязаной шапки торчали длинные седые патлы. Распахнутая камуфляжная куртка и грязный бежевый свитер не скрывали его толстый живот. На ногах у Хамары были высокие резиновые сапоги, а за плечом висело ружье, такое же старое и потрепанное, как и его хозяин.
Папа недолюбливал Хамару, считал его ворчливым старикашкой. Но он был главный старейшина нашей деревни – ничего не поделаешь.
Отец с Хамарой перемолвились о чем-то и одновременно повернулись в мою сторону. По тому, как папа теребил руки, я понял, что он волнуется. В напряженные моменты он начинал ковырять ноготь на большом пальце левой руки. Первый раз я заметил у него эту привычку в больнице, где лечилась мама. Тогда папа до крови содрал кожу у ногтя, но даже не обратил на это внимание.
Хамара просверлил меня своими влажными глазами и, сжав губы, коротко кивнул. Отец постоял еще секунду, посмотрел себе под ноги и направился обратно к нашему внедорожнику.
– Давай, выходи, поможешь мне с палаткой, – сказал он, открывая дверь.
Когда мы закончили ставить палатку, приготовления на площадке уже шли полным ходом. Хамара отдавал указания, и работа спорилась, но никто не шутил и не смеялся. Мужчины говорили шепотом, чтобы не разрушать торжественную атмосферу.
Папа стал помогать Эфре колоть сосновые чурбаки на дрова и разжигать костер, который они окружили камнями от ветра. Кто-то ставил палатки, кто-то возился в своих домах на колесах. Несколько мужчин начали зажигать факелы и расставлять их по периметру, хотя до темноты было еще далеко.
Долина Черепов лежала за границей Полярного круга высоко в горах, поэтому весной здесь было по-зимнему холодно. Укутанные в свитера и теплые куртки, мужчины выглядели крупнее, чем на самом деле. И хотя я виделся с ними каждый день, сейчас они казались мне страшными косматыми дикарями, только что вышедшими из леса. У каждого из них за спиной была винтовка, а на поясе висел нож.
Я был здесь не единственным мальчишкой,