Покачав головой, он со мной чокнулся.
– Итак, Грант, Исаак Грант, что ты здесь делаешь? – Я прислонилась спиной к стойке, чтобы видеть танцплощадку. Нашу компанию отсюда практически невозможно различить, разве что периодически в разноцветных огнях вспыхивали волосы Доун.
– То же, что и ты, полагаю.
Я сделала глоток бурбона.
– Вы с Доун хорошие друзья?
Он повел плечом, словно точно не знал, как на это ответить.
– В любом случае со светскими беседами ты не дружишь, да? – спросила я.
Снова намек на улыбку. Жаль. Вообще-то он мог бы быть довольно привлекательным – если бы не палка, застрявшая у него в заднице.
– А ты очень прямолинейная, – откликнулся он так тихо, что голос почти проглотили гудящие басы.
– Дар или проклятие. Зависит от того, как посмотреть, Грант, Исаак Грант.
Он застонал:
– Ты теперь всегда будешь меня так называть?
Я повернулась к нему и облокотилась на стойку боком:
– А чего ты ожидал, так представляясь людям? Честно говоря, я даже немного разочарована, что ты сразу не назвал мне и свое второе имя.
В его глазах заблестели веселые искорки. В полутьме бара стало еще тяжелее определить их точный цвет. Я наклонилась сильнее вперед и обнаружила, что пах он так же, как и выглядел: изысканно, чисто и аккуратно. Без сомнений, он пользовался каким-то дорогим лосьоном после бритья.
Удивительно, но мне понравилось.
– Скажешь мне его? – шепнула я.
У него расширились глаза. А оказалось забавно приводить его в замешательство, поняла я.
– Только если пообещаешь не смеяться, – ответил он.
Я подняла два скрещенных пальца:
– Никогда.
Исаак сделал глубокий вздох.
– Теодор.
Я одобрительно кивнула:
– Исаак Теодор Грант. Мне нравится. Есть в этом что-то возвышенное.
Он скептично вскинул бровь:
– Считаешь?
Кивнув, я сделала еще один глоток виски.
Он беззвучно рассмеялся:
– Мой дедушка обрадуется, если я ему это расскажу, – произнес он. – Меня назвали в честь него.
Мне было приятно наблюдать за тем, как Исаак понемногу расслаблялся. В первый раз я встретилась с Исааком, когда Доун потеряла сознание после своего доклада – потому что приняла успокоительное, которое ей перед этим сунула я. Тогда он выглядел так, будто его в любой момент могло стошнить от волнения.
– А у тебя есть второе имя? – спросил он через какое-то время.
Я вздрогнула. Рука сама по себе дернулась к медальону, покоящемуся у меня на коже под воротником топа. Я крепко прижала его ладонью и только через пару мгновений смогла продолжить нашу игривую болтовню.
Наконец – слишком поздно и со слишком широкой ухмылкой – я сказала:
– Исаак Теодор! Поверить не могу, что при первой встрече с девушкой ты уже спрашиваешь о таких вещах. Я бы очень попросила!
Взгляд