Свет там не горел – хозяев, насколько я помнил, там не было больше недели. Но возле чердачного окна я увидел распластанную на полу ярко-зеленую тень, которая, судя по тому, что передавали улишши, в этот же самый момент нагло целилась в меня из здоровенного арбалета.
Самое смешное заключалось в том, что арбалет стоял на специальной подставке, словно современная модель снайперской винтовки. Держать его в руках было не нужно, целиться удобно – красота, да и только. Причем палец снайпера уже лег на спусковую скобу. Убийца характерным жестом наклонил голову, прищуриваясь. Но когда мы, как в ресторане сегодня, встретились взглядами, мастер-хасаи замер. И, словно почувствовав, как над его головой нависла когтистая лапа невидимого в реальном мире улишша, тревожно обернулся.
На его счастье, на улице все еще было достаточно светло, поэтому Первый не рискнул себя демонстрировать и открыто выразить свое отношение к его работе. Но малыш был готов это сделать. Да и Седьмой времени зря не терял и уже занес лапу над арбалетом, намереваясь по первому же знаку шарахнуть по нему когтями и если не удавить хасаи за святотатство, то как минимум сбить ему прицел.
Я, впрочем, не стал торопить события и, как только мастер Тан снова на меня посмотрел, приветственно махнул ему рукой. После чего преспокойно отвернулся и толкнул калитку, за которой меня встречали остальные нуррята, свирепо скалящаяся с изнанки нурра и, разумеется, Макс, при первой же возможности окруживший меня такой защитой, что даже арбалету с заговоренными болтами тут ничего не светило.
– С возвращением, господин, – поприветствовала меня Лорна, как только я зашел в холл и скинул на кушетку надоевший до смерти, промокший насквозь плащ. – Ванная? Ужин? Постель?
Я дернул тугой воротник камзола:
– Все по порядку.
– Как прикажете, господин, – поклонилась горничная. Причем поклонилась по-восточному, прижав руки к груди и наклонив голову вместе с корпусом.
Я глянул на ее черное платье с удручающе коротким подолом, на дурацкий передничек, словно у девочки-гимназистки, туго стянутые на затылке и собранные в старческую кичку волосы и нахмурился:
– Переоденься. Ты больше не прислуга, а мой непосредственный представитель. И должна выглядеть достойно.
– Слушаюсь, господин, – опустила глаза Лорна. После чего по-военному четко развернулась и, держа спину идеально прямой, направилась на второй этаж. – Ванна сейчас будет. Ужин, если вам угодно, подадут через половину рина.
Я посмотрел, как она идет, и неожиданно проникся плавной, абсолютно бесшумной походкой, свойственной кошкам и профессиональным танцовщицам. Но Лорна больше ничего не сказала. Ни когда