– Представьтесь, пожалуйста, уважаемому собранию, – обращается король к Шарпу так, будто они близкие друзья.
– Я бывший телохранитель принца Торина.
Голос у него настолько хриплый, будто он много дней только и делал, что кричал.
– Вы ведь знали друг друга с детства, не так ли?
– Да, с детства. Его защита была для меня не просто работой. Принц был моей семьей.
– А не могли бы вы пояснить, почему, при всей вашей преданности, вы больше не являетесь его телохранителем?
Шарп робко поднимает руку, чтобы указать на закрывающую глаза ткань, и от ощущения его боли, сопровождающей это движение, у меня ноет сердце.
– Я потерял зрение.
Королю уже не терпится, чтобы Шарп побыстрее закончил со своим рассказом.
– И как же вы потеряли зрение? По долгу службы?
– Нет. Из-за Марианны.
Я сглатываю. Сейчас будет совсем гадко.
Король приближается к Шарпу и кладет руку ему на плечо. Большинству это представляется жестом успокоения. Я же читаю в нем явную угрозу Шарпу – подчиняйся.
– Я понимаю, что вам тяжело, – говорит король, – но, пожалуйста, расскажите нам в точности, как это произошло.
Шарп задумывается, и, чем дольше он молчит, тем понятнее становится, что ему предстоит.
– Я никогда не любил Марианну, – начинает он наконец. – Когда она обвенчалась с принцем Торином, я попытался поднять голос и предупредить его о той опасности, которая кроется в союзе с Гадюкой. Но у принца щедрое сердце, и он не хотел ничего слышать. Она же понимала, что я представляю собой угрозу ее замужеству, ее планам. Поэтому она убрала меня с глаз долой.
– Она с вами это сделала? – Король в ужасе.
– Да. Она обманным путем осталась со мной наедине и лишила меня зрения.
Вот он, последний гвоздь в крышку моего гроба. Люди вскакивают на ноги, призывают к моей немедленной смерти, требуют казни. Я сдерживаю слезы. Неужели это конец? После всего, через что я прошла, что потеряла, неужели все теперь обернется полным провалом?
– Почему вы не рассказали принцу? – интересуется король, когда порядок восстановлен. – Не показали ему ее истинной сути до того, как они поженились?
– Я пытался, – отвечает Шарп. – Но любовь – могучая сила. Люди готовы пойти на все ради любимых. Защищать их любой ценой.
Последняя фраза адресована исключительно мне. Шарп говорит, что проделал все это ради спасения Торина, и я понимаю. Король всегда был против любви между своим сыном и его помощником, и воспользовался ею, чтобы шантажировать Шарпа. Между пытками и угрозами король не оставил Шарпу другой возможности, кроме как произнести эту ложь, и я нисколько не виню его за это. Он поступил правильно.
Настало время королю заканчивать этот фарс, пока публика жаждет крови. Он поспешно призывает присяжных вынести вердикт, на который у них уходят считанные мгновения.
Я признана виновной в измене. В попытке убить