Места убитых немедленно занимают вылезающие из моря крысы, не менее решительные, им нет дела до гибели сородичей, они карабкаются по ним, гибнут сами…
Эдак они нас задавят…
Именно это и происходит. Наши обороняющиеся войска не успевают уничтожать одних, как появляются другие. Теперь вся палуба «Последней надежды» кишит крысами.
Я снова мяукаю:
– ЧЕРТ ВАС ВСЕХ ВОЗЬМИ, ПОДНИМАЙТЕ ЖЕ ЯКОРЬ!
Но незаметно, чтобы хоть кто-нибудь торопился мне подчиниться.
Нападающие мокрые и обессиленные, но их так много, что они нас попросту захлестывают. Некоторые, добравшиеся до моей грот-мачты, уже ползут вверх, где сижу я.
Больше мне здесь не продержаться, придется замараться.
Я жду их, выгибая спину, на краешке бочки, в которой положено находиться наблюдателю. Каждую добирающуюся сюда крысу я сбрасываю вниз ударом лапы. Одна, правда, подкрадывается ко мне сзади и больно кусает.
Ой!
Я оглядываюсь и яростно смыкаю челюсти на наглой твари. Вкус крови удесятеряет мои силы, и я продолжаю бой с тем пущим неистовством, что противники добираются до верхушки моей мачты уже на пределе сил.
Внезапно на моем правом фланге возникают сразу трое недругов, и я вынуждена отпрянуть. От неожиданности, потеряв равновесие, я падаю с мачты вниз.
На лету я делаю кувырок и растопыриваю лапы, чтобы перейти к планированию, но это не замедляет падения.
Океан приближается с устрашающей скоростью.
На мое счастье, амортизатором падения служит жирная крыса, качающаяся на волнах; ее хребет ломается с сухим треском.
Повезло, что она мне подвернулась!
Теперь я в воде, вокруг меня добрая сотня крыс, упорно плывущих в сторону корабля и якорной цепи, служащей им абордажной лестницей.
До чего же холодная вода!
Вы меня знаете, воду я терпеть не могу, не люблю, когда у меня мокрая шерсть, ненавижу плавать. Тем более в каше из крыс.
Одна вцепляется в меня и тянет вниз. Я глотаю гадкую жидкость, в которой нахожусь, и с ужасом обнаруживаю, что в отличие от реки, где я однажды чуть не утонула, в океане вода до омерзения соленая.
Я отчаянно барахтаюсь, поднимая фонтан брызг. И опять мне везет: в воде крысы воюют не так лихо, как на суше.
Не желая быстро признавать поражение, я раздаю удары направо и налево. При этом крысы рвут зубами мои плечи и спину.
Вода вокруг меня уже покраснела от крови убитых мной крыс и от моей собственной крови, сочащейся из ран.
Откровенно говоря, я не желаю вам очутиться в моем положении: в холодной соленой воде, в окружении сотен злобных крыс, плавающих лучше вас.
Я пытаюсь напугать их мяуканьем, но желаемого результата не добиваюсь.
Не мне вас учить, что главное в мяуканье – интонация: неубедительность мяуканья слышна сразу. Слабый звук не пугает, а производит противоположное впечатление.
Я, конечно, не склонна к капитуляции, просто не вижу, как