– С вещами?
– Что? Не расслышал! – Молодой следователь явно волновался.
– Я говорю, с вещами приходить, лейтенант? Или так пока? – не меняя сухой интонации, уточнил Михаил.
– А… Да нет, с вещами не надо… Но адвоката бы завести… не помешает, Михал Александрыч. – Голос следователя постепенно становился сочувствующим.
– Москвич здесь?
– Тута уже. Приехал рано утром. В гостинице «Агат» живет, у дяди Арсена.
– Хорошо! – Миша на секунду задумался. – Скажи ему, приду в шесть вечера, перед дежурством. Раньше пусть не ждет, занят! Не устраивает – присылайте повестку.
– Но, дядь Миш… – Лейтенант так и не успел возразить. Михаил повесил трубку.
Майор вышел из давно не крашенных ворот своего дома и пошел вниз по грунтовой дороге. Полицейская форма сидела на нем мешковато, выдавая все особенности нескладной фигуры, ставшей с годами еще и сильно сутулой. В левой руке Симонов держал черную папку – свой многолетний неотъемлемый атрибут. Бог его знает, что он там носил! Содержимое потертого кожаного прямоугольника в руках у лучшего оперативника района было предметом споров всего управления полиции Апшеронска. И еще их оппонентов из криминальной среды…
В этот час на улице в его районе почти никого не бывало. Обычно дети досиживали в школе второй урок, а некоторые взрослые уже трудились на рабочих местах.
Но сегодня был особый случай. Не выходной и не праздник. Горожане остались у себя в домах, потому что готовились к приближающемуся урагану.
Предупреждение от МЧС пришло еще вчера. Дождь, длившийся несколько дней подряд, поднял воду во всех реках. Особенно тяжело было в районе Туапсе. Сегодня или завтра там ожидали большой сель и подтопление.
И хотя до Туапсе было далеко, но тревога ощущалась и в Апшеронске.
Симонов должен был заступить на ночное дежурство в 21.00. Формально он был свободен. Но сидеть дома не получалось. И майор, как и во все другие дни, вышел из дома на несколько часов раньше, исполняя годами отточенный ритуал.
Вот уже восемь лет, как его маршрут на работу, а кроме работы он больше никуда не ходил, пролегал через городское кладбище.
Михаил всегда добирался до него пешком, хотя расстояние и не было близким. Но час в пути и почти столько же оттуда до работы помогали значительно сократить щемящую пустоту светового дня.
Прохождение наработанного маршрута, однако, тоже было для Михаила тяжелым испытанием. Город маленький, и все в нем знают друг друга в лицо. Здороваться с людьми, а тем более вести какие-то разговоры Симонову было не по силам. Именно поэтому он давно проложил свой путь так, чтобы его появление на улицах не предполагало частых встреч.
Миша преодолевал несколько километров по родному Апшеронску, умудряясь не выходить на центральные улицы. Он знал каждый дом, каждый куст, каждое дерево, каждый проход между заборами, каждую канавку и даже места, где их можно перепрыгнуть. Ему было известно,