следствий роста популярности исследований О. стало динамичное расширение смыслового поля значений этого многомерного явления. Этому способствовала дискуссия в 1970-х гг. о соотношении О. как фундаментальной категории с понятием деятельности и популяризация термина
коммуникация (К.). Деловая К. приравнивалась по смыслу к понятию
О. К. рассматривается нами в кач. многомерной и многозначной составляющей О. в целом, в кач. его состояния и процесса, из к-рого так или иначе вытекает все многообразие его поведенческих модификаций. Наряду с др. проявлениями К., в т. ч. и в кач. энергоинформационного поля, правомерно говорить о ней и как об особом состоянии деятельности, выступающей в форме высшего по сущности и качеству проявления О., носящего персонифицированный характер. Одна из перспектив исследований О. – обогащение его смысловых значений, где необходимо провести различие между «значимостью как весомостью», ролью феномена О., его «значением» и разл. смысловыми значениями. Обращение к смысловой, семантической составляющей психологии человеческого О. также становится все более актуальной, перспективной и плодотворно развивающейся областью общей психологии – психосемантики, особенно ее эксперим. направления
(В. Ф. Петренко). В этом направлении заложены большие возможности для эффективной реализации коммуникативного потенциала как личности, так и социума с т. зр. социальной психологии. Вместе с тем обращение к смысловой стороне О. далеко не исчерпывается семантикой средств и процессов вербального взаимодействия людей. Большую значимость для постижения сущности К. имеют те смысловые составляющие О., к-рые связаны с характеристикой его как психич. состояния, так и его функциональной, социально содержательной стороной. Это предполагает описание и расшифровку смысла коммуникативной деятельности не столько в контексте общей психосемантики, сколько в структуре социальных отношений и их социально-психол. обеспечения. Не случайно смысловая нагрузка и веер разл. значений, напр., вертикальной или горизонтальной К. в первичном коллективе, как правило, не исчерпывается анализом лишь средств вербального или невербального взаимодействия, но предполагает диагностику реальных отношений и личностных позиций их субъектов. В еще большей мере сказанное относится к анализу и трактовке смысловой составляющей тех К., к-рые складываются в контексте всего социума.
Есть основание говорить о смысловом содержании коммуникативных отношений, давая характеристику их целевой, функц. или мотивационной направленности. Одним из первых глубинно-смысловой подход к анализу социальных коммуникаций как деятельности и как О. предложил Ю. Хабермас в теории коммуникативного действия, к-рая предполагала описание принципиально разл. структур коммуникативного поведения – «системы» и «жизненного мира». С одн. стор., «вертикальной», т. е. ориентированной на стратегические цели и интересы, с др. стор. – на «непосредственную К.», являющуюся символом «жизненного мира» (по Хабермасу) и ориентированную на «достижение взаимопонимания».
