Прожил Николай Николаевич более 80 лет. Мне кажется, он никогда не болел. Однажды он, почувствовав недомогание, обратился в аптеку. Местный аптекарь Василий Фёдорович выдал ему таблетки (в то время таблетки были в упаковках по шесть-восемь штук). Придя домой, дед сказал дочери, моей маме: «Был в аптеке, взял таблетки, ничего не помогают. Пока дошёл до дома, всё съел, никакого проку». Больше он к восстановлению здоровья с помощью лекарств не прибегал. В этом он не нуждался.
Была у него одна болезненная зависимость. Болезнь проявлялась периодически: раз в два-три месяца, раз в полгода или в год, в зависимости то ли от настроения, то ли от времени года или других неизвестных мне причин. Эта зависимость сформировалась в молодые годы, когда он колесил с грузами по дорогам, и была обусловлена оторванностью от семьи и дома, домашних забот и проблем. Эта болезненная зависимость называется запой.
Время от времени дед менял нормальный образ жизни на безмерное потребление алкоголя на протяжении нескольких дней подряд. Аргументы и увещевания жены, дочери и других людей во время запоя или в промежутках между ними о том, что этого делать нельзя, на деда не производили никакого действия. Пить дед прекращал самостоятельно, так же, как и начинал, без видимой причины.
Завершение запоя совершалось чаще всего по одному и тому же сценарию. Дед в сумеречном состоянии души выбирался на порог собственного дома. Поджидал кого-либо из сельчан, проходивших мимо. Останавливал прохожего, давал ему денег, просил купить и принести ему бутылку водки. Добрые люди выполняли просьбу. Водку в течение одного или двух дней дед малыми порциями по 40–50 граммов в час выпивал. Это помогало ему выйти из запоя. Иногда он всю водку не выпивал. Бутылка с остатками водки могла стоять на полочке и месяц, и два. Эта недопитая бутылка водки часто была аргументом в пользу того, что дед мог не пить, когда захочет.
Никто не призывал деда к абсолютной трезвости. Все аргументы были в пользу разумного умеренного потребления алкоголя.
Думаю, эмпирическим путём дед выявил способ выхода из запоя через снижение уровня интоксикации организма продуктами полураспада этилового спирта. «Победив» запой, дед становился нормальным человеком, занятым повседневными трудами и заботами.
Мне кажется, дед сам страдал из-за наличия у него этой зависимости, но справиться с ней самостоятельно не мог. Последние несколько лет жизни Николай Николаевич не соблюдал закона абсолютной трезвости, но срывов болезненного характера на почве злоупотребления спиртным у него не было.
Три или четыре последних года жизни дед на зиму перебирался жить в дом моих родителей, но весной неизменно возвращался в свой дом и лето проводил в нём. Николай Николаевич умел жить один. Умел приготовить себе пищу, содержать жилище в порядке. Мама в это время продолжала деда опекать и за ним присматривала.
Бaбyшкa Поля
Мама моей мамы, Пелагея Андреевна Теряева, в девичестве Пирогова, (бабушка