Халумари… Это они нас так называют. Дословно переводится как «полупризрак», то есть наполовину выходец из мира духов. Не боятся, но и не сильно любят. Скорее, не понимают.
– Деньги, мама. Деньги виноваты.
Я удивлённо вскинул бровь. Оказывается, это её мать.
– Заходи уж, – ласково произнесла она, а потом повысила голос, стоило мне ступить на порог: – Ноги, хмани!
Ещё одно обзывательство, но не такое обидное, как ульцеро. Что-то вроде недотёпы. Пришлось вытереть ботинки о приколоченную к дощатой рамке циновку из прутьев – аналог коврика у двери.
– Надолго, Катри? – продолжила расспрос мать наёмницы, подойдя к одному из столиков.
– Пойдём, соберу вещи в поход и выдвинусь.
– На ночь глядя?
– Переночуем на Карчиках, зато Гнилой Березняк минуем по полудню.
– Ну, смотри-и-и, – скривившись, протянула мать, мол, «тебе видней, но всё равно это глупо».
Я положил у стены спальник и торбу, а потом сел на лавку у двери, согнав с неё рыжую ласку, заменявшую местным кошку, и начал разглядывать помещение. Глаза совершали зигзагообразные движения, встроенный в голову гель-процессор считывал изображение со зрительных нервов, создавая панораму и сохраняя для будущих исследований. Это стандартная процедура для прогрессора, который оказался в новом месте, и при этом само место может иметь некий интерес для культурологов. В заключение внимательно оглядел мать наёмницы, внося её биометрические данные в базу.
– Что будешь? – спросила бабища у Катарины, подходя к полкам с горшками и свёртками, занавешенными серыми холстинами.
А с потолка свисали многочисленные связки сушёных корений, грибов и рыбы, создавая непередаваемый аромат.
– Мясо есть?
– Угу. А этому? – спросила мать, не догадываясь, что немного позже она попадёт в социальный макет города.
– Я хочу омлет с ветчиной, – совсем не в вежливой форме произнёс я, заставив наёмницу сжать губы и потереть переносицу.
Ей было стыдно за такую компанию, но ничего не поделаешь, контракт заключён, аванс выдан, а впереди ждёт основная плата – может, тканями, может, кованым железом, а может, и серебром. Что сама выберет.
Бабища с усмешкой поглядела в мою сторону и цокнула языком.
– Какой дерзкий красавчик! – усмехнулась она. – Дело точно в деньгах?
– Матрэ! – резко выкрикнула Катарина и зло уставилась на мать.
– Ай, глазки как льдинки! Жаль, что халумари.
Я усмехнулся, а бабища указала мне на стол, который по обычаю находился в западном углу. Тут уж пришлось соблюдать приличия и занять гостевое место, сняв с головы берет. На хозяйское могла сесть без разрешения только лордесса или жрица одной из первых богинь. Ну или совсем уж дорогая гостья, но я к этим категориям не относился.
Готовясь к