Заорав от пронзившей все тело боли, Сергей успел-таки крест – накрест располосовать брюхо твари. В подернутых пеленой безумия глазах вурдалака мелькнула тень недоумения. Взвыв, он согнулся пополам и медленно отступил назад, прижав короткие передние лапы к страшным ранам на волосатом брюхе. Решетов почувствовал онемение, расплывавшееся по всему телу от места укуса, но, несмотря на это, злорадно рассмеялся похожим на карканье хохотом и с вызовом уставился на подоспевшего последнего преследователя. С сумасшествием в глазах, весь в крови и с дикой блуждающей улыбкой, он сейчас мало чем отличался от своих диких противников. Жажда крови – вот все, что сейчас владело осознанием загнанного в угол человека.
Вторая тварь оказалась на удивление осторожной, видимо ее впечатлил облик корчащегося от боли собрата. Вурдалак остановился в паре метров от Сергея и с ненавистью уставился ему прямо в глаза. Какая-то сверхъестественная животная паника охватила разум Решетова, когда взгляды противников встретились. Казалось, он цепенеет от неземной ненависти, сочащейся из глаз зверя … Или то были последствия укуса в плечо? Неважно – жить ему осталось не более нескольких минут …
– Ну, сука, чего стоишь?!!! – прохрипел Седой, переложив нож из онемевшей правой руки в левую. – Ко мне, тварь!!!
Зверь не ринулся в лобовую атаку – вместо этого он стал совершать внезапные невысокие прыжки то влево, то вправо, время от времени делая выпад мощной нижней лапой в сторону Сергея.
– Бля, ты прям – Мухаммед Али, мать твою! – заплетающимся языком промямлил Решетов, чувствуя холод, разливающийся по телу. Судя по всему, раненый в брюхо йети заочно отомстил ему, впрыснув в организм какой-то яд. – Хорош пры …
В этот момент огромная пята вурдалака точным ударом взломала его залитую кровью грудную клетку, кроша ребра и глубоко вбивая их обломки в легкие …
« Пиздец!» – пронеслось в одурманенном сознании.
Все окружающее пространство уже начало заплывать кровавым туманом, когда голову торжествующего зверя сверху насквозь пробила длинная стрела, пригвоздив верхнюю челюсть к нижней. С короткими промежутками, с той скалы, по которой Сергей сползал прямиком в теплые и мягкие объятья смерти, просвистели еще несколько стрел, дрожащим оперением символизируя окончание лесной баталии. Окровавленные губы Седого расплылись в предсмертной улыбке, когда над ним с озадаченным видом склонился пожилой высокий мужчина с длинным тугим луком в руке и охапкой стрел, торчащей из-за широкого