Прежде чем начать рассказ о путешествии внутрь Монголии, бросим беглый взгляд на природу всей этой страны и ее обитателей. На нашем пути с севера от Кяхты тотчас начинается Монголия, сначала степная, далее горная с более или менее массивными хребтами, еще очень богатыми растительным и животным миром. А там и Урга – духовный и административный центр, за которым физиономия монгольской природы резко изменяется, горный рельеф сглаживается, растительный покров беднеет, население редеет, в особенности южнее гор, составляющих восточное продолжение Монгольского, или Гобийского Алтая. Здесь уже настоящая пустыня – Гоби, развертывающаяся то в виде гладкой песчано-каменистой скатерти, то в виде складок мягких и скалистых холмов, по вершинам которых в вечерние часы картинно играют отблески заката. Наконец Южная Монголия, почти целиком представляющая собою море сыпучих песков, по большей части грядовых меридиальных барханов, нередко поднимающихся в высоту до сотни и более футов.
Коренное население Монголии, монголы, также видоизменено, с одной стороны, физическими условиями природы, с другой – большим или меньшим воздействием своих родовых князей или китайцев. В Северной Монголии путешественник наблюдает номадов, еще гордящихся своими традиционными удалью, молодечеством, щегольством пестрых нарядов, бойкими иноходцами, их убранством, своею лихостью, ловкостью езды; эти монголы невольно заставляют наблюдателя мысленно переноситься к давно минувшим временам, ктем временам, когда они имели собственную историю. Сохранению монголами славных традиций былого способствует в значительной степени ургинский иерарх – богдо-гэгэн и владетельные управители хошунов – монгольские князья, с которыми китайцы поступают учтиво, стараясь расположить их ко двору богдохана.
Монголы центральной части страны значительно уступают богатством и нарядами своим северным соседям, но зато нередко превосходят в этом отношении южных обитателей, которые как с внешней, так и с внутренней стороны все более и более приближаются к китайцам, забывая свою национальную жизнь и отрекаясь от родового быта. В общем, с нашей точки зрения, жизненная обстановка монгола бедна и незавидна, как беден и его внутренний мир; хотя монгол и отличается от соседних кочевников тем, что достиг сравнительно более высокого умственного развития, имеет собственные письмена, печатные законы, изучает тибетскую грамоту.
День двадцать пятого января 1908 г. для экспедиции может считаться знаменательным. В этот день мы надолго распрощались с родными людьми, с родною речью, с родной обстановкой. Впереди