Тихонько вздохнув, Царевна сказала:
– Устала. Давайте сделаем перерыв.
– Как прикажете, Ваше высочество, – послушно сказал придворный и отложил кисть.
Зашуршала ткань, зазвенели серебряные браслеты. Царевна остановилась у панорамного окна. Балкона перед ним не было, и этаж находился высоко над землей. Можно было удобно осматривать окружающий город.
Дворец, где пребывали Царевна и Художник, окружали неширокая полоска деревьев и ограда. Внутри стены стояла зима. Деревья окутывали снежные шубы. Белый покров устилал и мост с перилами, идущий откуда-то от дворца, проходящий над ограждением и приземлившийся у оживленной дороги. Там находился город, называемый Светогор. Несмотря на зиму вокруг дворца, в городе стояло лето. По дороге проносились яркие экипажи, и по прилегающим улицам струились потоки людей. Виднелось множество разноцветных домов, утопающих в зелени. На горизонте блестела река, а над всем этим великолепием сияли голубое небо и ослепительное солнце.
Тихо выбравшись из угла комнаты, к Царевне подошел большой лохматый Пес и преданно потерся об ее ноги. Поежившись, хозяйка дворца закуталась в отороченную мехом накидку, которую захватила с собой.
– Какая все же там красота, – задумчиво сказала Царевна, глядя на бесконечный ликующий город.
– Да, госпожа! Жаль только, что мы не можем попасть туда, – в тон ей ответил молодой человек, также приблизившийся к окну.
В доме Царевны и Художника творились странные вещи: внутри дворца все было не так, как снаружи.
– Конечно, – тихо произнесла дама. – Ведь наш дворец вот уже несколько лет как заколдован. Мне кажется, горожане даже не видят нас. Они никогда не пытаются подойти к нашим стенам. У них там одно, у нас – все другое. У них – тепло, а у нас тут стужа.
– Да, скоро будем отмечать Новый год, – без радости согласился Художник. – У нас он проходит всегда одинаково. Маскарад… Но костюмы все те же самые, и можно угадать, кто под маской. И все подарки повторяются из года в год. А вот бы устроить себе настоящий сюрприз! Найти из этого дворца выход!
– Его никто не может найти, Художник. Никто не знает, где он.
– А я вот недавно кое-что узнал!
– И что же?!
– Вчера зашел в танцевальный зал. Там было пусто. Но в большом кресле спал маленький человечек. Я подошел и невольно разбудил его. Он рассердился и крикнул мне: «Да как ты смеешь будить Домового?!». Это был Домовой! Вы видели такого, Царевна?
– Нет, Художник. Он, Домовой, сказал что-нибудь еще?
– О, да. Он начал браниться: лучше бы ты убрался из дворца, если не можешь ходить тихо! Я ответил, что не могу уйти, потому что не знаю, как выйти отсюда. Он засмеялся: иди на мост. Из дворца ведет мост. Если один человек пройдет по нему до конца, то выйдут и остальные. Но я не знаю, как попасть на мост. Мы можем только смотреть на него, а найти дорогу к нему не можем. Домовой крикнул: тогда не шатайся без дела, а ищи зеленую лестницу! Именно она ведет на мост, на который никто из вас, глупых, не может найти дорогу. И после он убежал. Вы слышали о зеленой лестнице, Царевна?
– Да… Как-то я слышала что-то такое. Но думала, это шутка… И где эта лестница могла бы быть?!
– Не знаю. Я искал тут и там, но ничего не нашел, – горестно признался Художник.
– Как жалко, – опечалилась госпожа. – А не мог ли этот Домовой, подшутить над нами?
– Да, такое возможно. Порой я не различаю, где явь, а где сон. Может, все это приснилось мне, – понурился придворный.
– Сейчас проверим. Слышите гонг? – с улыбкой спросила хозяйка дома.
– Да, вроде бы что-то…
– Ваше высочество! Час обеда! – объявил сухопарый, похожий на аиста Камердинер, открыв дверь напротив окна и отвесив низкий поклон.
– Идем, – позвав Художника за собой, Царевна вышла в коридор и направилась в трапезную.
Пес потрусил следом: он всегда сопровождал хозяйку. Церемонный Камердинер важно прошествовал за молодыми людьми. Процессию замкнул крепкий Солдат, неохотно поднявшийся со скамьи.
Трапезный зал был еще светлее и просторнее, чем тот, откуда ушли Царевна и Художник. Зал имел треугольную форму. Короткую стену украшала расписная дверь, а две длинные – вытянутые резные окна. Все расцвечивали натюрморты. По залу были расставлены напольные подсвечники с горящими свечами. Центр занимал массивный округлый стол. Справа и слева от него тянулись два меньших стола для приближенных. Узоры на посуде и на скатертях сочетались. В трапезной