Залитое потом лицо кузена выражало растерянность.
– Жара стоит просто удушливая. Пойдемте домой.
– Конечно, конечно, я приготовлю вам чаю – в полном соответствии с традицией.
Им пришлось пропустить вереницу рикш, кативших перед собой разодетых в пух и прах апатичных созданий. Чтобы обогнуть Мареораму, Ихиро пришлось свернуть в сторону. Он был огорчен и очень сожалел, что не смог показать кузену театр Лои Фуллер[6], в котором работал билетером.
По мере того как они углублялись в квартал Дюпле, пестревший заросшими, незастроенными пустырями, Всемирная выставка, похожая на мечту большого города, уставшего зарабатывать на хлеб насущный, становилась все призрачнее. Реальность, порой весьма неприглядная, вновь вступала в свои права. Дорогу то и дело перегораживали изгороди. Огибая их, Ихиро и Исаму сталкивались с кирасирами, которые носили украшенные плюмажами шлемы и донимали своими приставаниями девушек на побегушках, отправившихся выполнять поручения хозяев. Изо всех сил лупил молотом по наковальне кузнец, в воздухе висел тошнотворный запах жженого рога и навоза, за обладание которым дралась кучка воробьев. Изможденный пес лежал, высунув язык. На размякшем асфальте площади Коммерс спали бродяги. Заточённые в зловонных стойлах, мычали коровы. Механические мастерские и фабрики по производству химикалий вели ожесточенное наступление на шеренгу огородов, вокруг которых бродили старьевщики.
Они миновали театр Гренель, затем газовый завод, оставили позади рабочий поселок с красивым названием Всемирный городок, больше похожий на трущобу, всех обитателей которого, за исключением прикорнувшей на табурете старухи, разогнало палящее, безжалостное солнце, и неспешно пошли дальше. Первым шел Ихиро. Его внимание отвлекла крыса, побежавшая к растрескавшейся стене. В этот момент рядом с ухом, почти коснувшись его, со свистом пролетело что-то темное и продолговатое. Послышался удар. Исаму рухнул навзничь. Подумав, что кузен упал в обморок, Ихиро подскочил к молодому человеку и склонился над ним.
Откинув голову назад, Исаму вытаращенными глазами созерцал небытие, из уголков его губ вытекали две струйки крови. В груди торчал какой-то стержень, снабженный оперением.
Ихиро сдавленно икнул. С трудом превозмогая тошноту, он упал на колени, из последних сил стараясь не терять сознания. Взгляд его был прикован к левой ладони кузена – из-под медленно разжимавшихся пальцев все явственнее проступал смятый клочок бумаги. Ихиро дрожащей рукой схватил его, будто какое-то омерзительное насекомое. Затем с трудом выпрямился на негнущихся ногах и оценил ситуацию. Стрела. Исаму убили стрелой, вонзившейся прямо в сердце. Ихиро в ужасе огляделся по сторонам, глубоко вздохнул и бросился наутек.
Глава вторая
Суббота, 21 июля
Облокотившись на прилавок книжной лавки «Эльзевир», Виктор Легри читал «Трое в лодке»1.