– Я тоже рад встрече Олети, – печально улыбнувшись, Идаши едва заметно кивнул своей старой подруге. – Должен признать я скучал по тебе. Все-таки нам с тобой через многое пришлось пройти. Честно признаться до недавнего времени я тоже не верил, что смогу…, – Идаши на мгновение замолчал и улыбка сползла с его губ, – что это встреча возможна, как в общем-то и мое появление в этом городе. Хотя в последние годы я мысленно представлял нашу встречу и думал о сколь многом могу расспросить тебя и вот теперь, когда мы сидим здесь друг напротив друга, я не знаю с чего начать. Знаешь, я даже сомневался, что ты откликнешься на мое приглашение.
– О, Идаши, избавь меня от этого, – всплеснув руками, словно пыталась отмахнуться от него, воскликнула Олети. – Излишний драматизм тебе ни к лицу. Конечно, я ответила на твое приглашение. Как же иначе. Несомненно, я, поначалу, получив известие от тебя, сомневалась, что за ним стоишь именно ты, но тот стиль написания в переданным мне тем испуганным мальчишкой письме убедил меня в том, что послание действительно написано тобой. И вот я здесь, а тебе, как ты выразился, нечего мне сказать. Ну что же, тогда начну я. О, спасибо, деточка, – последние слова были сказаны громко, а располагающая добродушная улыбка была предназначена явно не Идаши.
Смущенная от такого вежливого обращения Герика поставила перед ним на стол заварник с горячим мятным чаем, и дважды почтительно присев перед каждым из гостей, поспешно удались, сообщив перед уходом что рыбу для мессира уже готовят.
– Надеюсь они могут отличить филхан от другой рыбы, – подавшись вперед, тихим заговорщицким тоном, так чтобы девушка не услышала, сказала Олети, – иначе придется тебе сидеть голодным.
Идаши тихо хмыкнул. С шутками у Олети всегда было не очень, впрочем, она и сама это знала. Поэтому она никогда не обижалась на то, что никто не смеется, когда она пытается пошутить.
– Ты, кажется, хотела начать первой, – сказал он, следя за тем, как Говорящая разливает горячий чай по их чашкам, хотя он и сделал из своей всего пару глотков.
– По-моему и так говорю одна я. Можно подумать, что это я пропала на пятнадцать лет, а потом внезапно объявилась и позвала тебя на встречу – ответила та, отставляя заварник в сторону. – Так, ложечка меда и можно смело заявить, что день удался.
Идаши молча следил как его старая подруга, ему очень хотелось верить, что это все еще так, добавляет в свою чашку мед, а затем осторожно отпивает из него маленькими глотками. К своей чашке он даже не притронулся. Ему хватило и первых пары глотков. Идаши не любил этот напиток, предпочитая чаю вино, а вот Карише, как и Олети, его любила. Правда вместо меда та добавляла кадриский нектар и сушеные корочки апельсина. Воспоминание о Карише, так невовремя всплывающие в его голове, заставили Идаши невольно поморщиться. Олети похоже приняла это на свой счет.
– И почему тебя так не нравиться мед? – ставя свою чашку на стол спросила она.
– Может