– А дети объявились?
– Нет, с карьера экскаватор пригнали, селом похоронили, дочка сказала, что накладно ехать, а сын на дочку стрелы косил.
– Да уж.
– Ну а последний Серега, вот тут-то прямо обидно.
– Чего?
– Ну мужик-то он отличный, компанейский был, но вот выпить с мужиками любил, а после курьеза так вообще до чертиков мог напиться. Вот, собственно говоря, что и произошло. Наклюкался до белки и со старой столовой на штыри вывалился.
– А что за курьез-то?
– Да был пару месяцев назад. Они с мужиками напилили ракушника под частный заказ, приехала машина с бабой сварливой одной. И прикинь, начала требовать, чтобы ей ракушку на паллеты укладывали – это же бред полный, но хозяин барин, спорить без толку, а она крикливая, матюкливая. Они на смене-то уже поднакидались, приехала машина. Кара – есть, а кому грузить – нет. Деваться некуда было, баба орет как в не себя, и Серега с дуру полез на кару, стал поддоны с ракушником укладывать в кузов, а эта дура бегает да кричит: то не так, это не этак. И бестолковая так его затюкала, он-то психует и уложить хочет быстрее, она возьми и проскочи между кузовом и карой, и всё, ноги на полу, а туловище поддоном отрезало, и в кузов. Еле отмазали его, хорошо, что камера была, видно было, что не виноват он, что она сама полезла. Не посадили его, но вот он-то себя винил, напивался до белой горячки и мужикам перед гибелью говорил, что баба эта является к нему и орет на него.
Саня закончил свой рассказ, подкинул в печь пару поленьев и принялся опять наливать себе рюмку.
Кирилл находился в полном негодовании, спустя пару минут молчания спросил:
– Саня, скажи, а у вас до этого люди не умирали, что ли?
– Чего это? – удивился он. – Помирали конечно.
– Так, а на кой хер вы жалобы писали? Тут, мне кажется, все очевидно! – едва не со злобой говорил Кирилл.
– Да оно и коню-то понятно, но вот деревушка мелкая, вдали от людей, мы тут все друг друга знаем. И просто за короткий промежуток сразу четверо, да и бабки наши шаманов этих клянут, говорят, проделки нечистой, мол они всех их несчастных поубивали.
Кирилл удивился и выставил руку, то ли прося остановить рассказ, то ли преграждая перегар от того пойла, что он пил.
– Так, стоп! – воскликнул он. – А что за шаманы еще?
– Кирюх, ну у нас тут, эти, – он призадумался, подбирая слова, – эко-туристы, да, точно они! – довольный названием сказал Саня, достал еще одну сигарету и подкурил ее.
– Так, Санек, – не выдержал Кирилл, – наливай мне, а то я сдохну непонятно от чего: от перегара или от курева твоего, так хоть на волне с тобой буду.
– О, вот! – Потерев руки и сообразив вторую рюмку, быстро разлил самогон, протянул Кириллу. – Это уже по-взрослому! Ну будем!
Кирилл быстро опрокинул рюмку. Ему сразу ударил вкус сырых яиц, после горечь и жжение до самого желудка. Он едва не закашлялся, сдерживаясь, достал шпротину и запихал в себя.
«Какая