– Да что ж это такое! – Всплеснул руками ветер. – Первый снегопад, а вы уже распустили нюни. Ну-ка, дайте-ко я… – Проговорил он, и толкнул плечом одно дерево, другое, после чего дунул себе как следует под ноги, подобрав немного подол нежного платья первого сугроба. С ветвей, вслед за снежком, посыпались семена и сомлевшие ещё осенью букашки, а на земле, под стёртой позёмкой, показались нетронутые никем осенние припасы.
Птицы завозились возбуждённо, и, хлопоча крыльями, немедленно отправились заедать не случившееся, но пережитое уже горе. Благодарно шмыгая в сторону ветра, время от времени они жалобно поглядывая в моё окошко.
– Да иду я уже, иду! – Помахал я рукой и птицам, и ветру, надевая шапку. Направляясь в подпол, где с лета стоял припасённый для них провиант, слегка обиженный, я бормотал:
Нет, ну в самом-то деле! Ветр ветром, осень осенью, ну а мы что, нелюди? Не люди, что ли?!
В любой день…
В птичьей кормушке сидел кот. Каким манером он забрался туда, было не понять, – лоток с зерном располагалась довольно высоко над землёй и ветер, который никогда не мог спокойно пройти мимо того, что в состоянии расшевелить, раскачивал её из стороны в сторону, как зыбку3. Единственным правдоподобным толкованием происходящего, могла служить помощь некой тетёхи с пугающим прозвищем «гладъ4». В подтверждение сей догадки, кот, склонив на бок голову, усердно давил задними зубами и без того расплющенный овёс. По всему было видно, что делал он это не впервые, а столовался в кормушке наравне с птицами. Непривычный для кота продукт частью высыпался изо рта, посему расторопные синицы и воробьи торопливо подхватывали ошмётки зёрен, не позволяя им упасть в снег. К чести кота, он словно бы и не замечал птиц. То ли осознавая всю неловкость своего положения, то ли ещё отчего, но оглядывая обступивших его пернатых, он не видел в них добычу, либо соперников, а лишь собратьев по сплотившему их несчастью пустокормья5.
Надобно сказать, что кот был не какой-нибудь приблудный, имел хозяев, да не в том смысле, который подразумевается под сим. У него не имелось собственной подушки на подоконнике и миски с молоком у печи, но лишь холодная веранда, которую ему не запрещалось покидать, когда только вздумается. И в этом обстоятельстве заключалось единственное его преимущество перед прочими котами, не имеющими своего пристанища…
– Хозяйка! Что ж вы своего кота не кормите?
– Как не кормить? Кормлю!
– А почто ж он повадился таскать овёс из нашей птичьей кормушки?
– Так это ему, наверное, не хватает чего…
– Чего именно, еды?
– Ну, не знаю, им, котам, виднее!
Заслышав голос хозяйки веранды, кот прижал уши и незамедлительно спрыгнул