365 и 1 день, чтобы рассказать сказку о любви. Вера Талипова

Стоял и плакал. Слезы откуда-то взялись. Глупые и горячие. Потом сел на траву у могилы и долго сидел. Он не думал ни о чем, просто не мог уйти. Не мог встать. Не хотел. Не верил. Не было сил вернуться в свою жизнь, теперь у него только она – одна жизнь осталась. А с Никой было две. Две параллельные жизни. Точнее так – в жизни ее не было, не было Ники в его жизни, она была только в его сердце. Он не видел ее уже два года и даже не пытался узнавать, как у нее дела, все как-то не до этого. Знал, что у нее умерла мама, но даже не позвонил, знал, что она лежала в больнице, но даже не задумывался об этом. Она была в его сердце, но он этого не замечал, не хотел замечать.

      Она просто была в нем, с того самого сентябрьского дня, когда она впервые он увидел ее в школьном дворе. Ему было тогда пятнадцать – ей двадцать один. Он наглый подросток, она замужем, мучительно прекрасна, и абсолютно недоступна, не дотронешься, даже взглядом не коснешься. Но весь ее образ сразу заполнил его сердце, оказавшееся стеклянным и холодным. Он от этого не знал и не страдал, только те, кто был рядом, мучились и не понимали, он не умеет любить. Только завоевывать, только пользоваться. Стеклянное неживое его сердце сейчас треснуло, и из него просачивалась, то, что оказалось болью и неописуемой тоской.

      Он просто этого до конца не осознавал, не ценил, не понимал. А что будет там теперь, кто там будет, в его сердце? Пустота?

      Когда сел в машину и посмотрел на телефон, осознал, что просидел у могилы четыре с половиной часа. Семнадцать пропущенных звонков: от отца один, от мамы три, остальные от Алены. Перезвонил отцу – все нормально, еду домой. Выключил телефон. На остальные разговоры нет сил. Поехал домой, пока ехал ни о чем не думал. Все. Потом будет больно. Долго еще. Всегда. Егор уже знал, что больно будет всегда.

      Но это не та боль, как от живой любви. Егор теперь знал, что такое неразделенная любовь. Его чувство к Соне было чем-то иным, не похожим ни на что, что было с ним раньше. Но даже неразделенная любовь, она живая и Егор теперь точно знал, что она просто уйдет. Однажды он проснется, а ее больше нет. Но его любовь к Нике – она умерла. Не ушла, а умерла и осталась в нем мертвой, и больше никуда и никогда не уйдет. Такое вот странное ощущение.

* * *

      Татьяна

      Такое вот странное ощущение – рассказывала я сама себе. Две недели назад была на похоронах, и сейчас ощущение странности происходящего не прошло до сих пор. Все стало четче, более осязаемое, более реальное. Я растворилась в бытии. Потому что как-то одномоментно осознала, что это все может кончиться. Совсем. Навсегда. Музыка, еда, запахи, одежда. Все это стало для меня более важным и значимым.

      Умерла Вероника Владимировна – мы вместе с ней работали. Она была учительницей музыки. Красивая – невероятно. Когда-то давно она была балериной, но, как это в грустных сказках случается, вышла замуж. Тут ставится точка. Потому что все и так понятно. Вероника была глубоко несчастна все то время, что я ее знала. К сожалению, мы не были подругами, не уверена, что ей вообще хотелось с кем-то