– Перестань уводить разговор в сторону, – продолжала тем временем моя мать. – Немедленно объясни, почему ты смотрел сейчас на меня, как мухобойка на таракана?
Я улыбнулся. Николетте свойственно обескураживать слушателей нелепыми и шокирующими выражениями, она может так обозвать человека, что только диву даешься. Не так давно я слышал, как госпожа Адилье назвала одну даму «шваброй с веером».
– И что? – тоном, не предвещавшим ничего хорошего, спросила Николетта. – Где ответ на мой вопрос?
Вот тут я понял, что испытывает мышь, которую загнали в угол. И как мне выйти из безвыходного положения? Если я скажу: «Ты похудела, а когда женщина твоего возраста неожиданно теряет вес, это повод обратиться к врачу», то непременно услышу гневные слова:
– Что ты имел в виду, говоря «женщина твоего возраста…»?
Ежели я скажу: «Я подумал, что ты заболела», тогда маменька заявит: «Я молодая женщина, поэтому здорова». С какой стороны ни посмотри, все плохо, Николетта точно устроит скандал. А кто виноват в том, что она закатит истерику? Я, Иван Павлович Подушкин. При виде матери я должен был прямо в прихожей восхититься: «Ты прекрасно выглядишь! Твоя новая шуба очаровательна». Ну и так далее и тому подобное. А что сделал я, когда матушка сбросила манто? Честно говоря, я испугался. Николетта презирает полных женщин, гордится своей тонкой талией и тем, что весы всегда показывают ей одну и ту же цифру – сорок пять. Если маменька и ее заклятые подружки: Зюка, Люка, Кока, Мака, Дюка и Нюка видят на каком-то суаре (для тех, кто не в курсе, это слово переводится с французского как вечеринка) девушку, которая носит сорок шестой размер, то все вышеупомянутые гиены в бриллиантах начинают беседовать театральным шепотом, а он, как известно, слышен даже на последнем ярусе балкона Большого театра.
– Боже! Как она умудрилась влезть в платье, которое так ей мало?
– Некрасиво, когда толстуха обтягивает свои жиры.
– Ей надо похудеть килограммов на десять, наверное, денег на липосакцию нет.
И так далее, и тому подобное.
На мой взгляд, Зюка, Люка, Кока, Мака и все остальные дамы прайда маменьки внешне напоминают пережаренных барабулек в платьях от лучших домов моды Европы и обвесившихся разнокалиберными драгоценностями. Но сегодня, когда Николетта вихрем влетела в мою квартиру, я увидел, что она потеряла сходство с этой рыбкой и смахивает на…
– Вава, – рявкнула Николетта, – отвечай!
– Мне показалось, что ты немного похудела, – осторожно сказал я правду.
Госпожа Адилье кокетливо выставила вперед ногу.
– Да, верно. А почему у тебя выражение лица, как у жабы, узревшей ворону?
Определенно не стоит говорить правду: «Потому что ты выглядишь как засушенный кузнечик, наряженный в костюм от Кристиана Диора и замотанный в бусы Шанель из настоящего жемчуга».
– Видишь ли, – начал я, и тут на мое счастье в столовой заорал мобильный.
– Прости, пожалуйста, – сказал я и, радуясь прекрасной акустике своей квартиры, выскочил из прихожей.
Не знаю, кто меня разыскивает, но я благодарен этому человеку от всей души.
– Привет, – произнес знакомый мужской голос.
– Володя, – обрадовался я, – Николетта у нас.
– Тогда не называй меня по имени, – быстро попросил отчим, – не надо ей знать, с кем ты беседуешь. У меня к тебе просьба! Огромная!
– Говори, если смогу, то непременно выполню, – пообещал я.
– Сегодня приезжает мой брат… – начал Владимир.
– Впервые слышу о том, что у тебя есть брат, – удивился я.
– Он от второго брака отца, – пояснил отчим, – и младше меня. Понимаешь, поселить Сергея мне негде.
Владимир очень богатый человек, для него нет проблем не только снять номер в гостинице, а весь отель купить. Но всякое бывает в жизни.
– У тебя проблемы с финансами? – пробормотал я. – Не волнуйся, объясни, где ты хочешь разместить родственника? Снять ему квартиру? Устроить его в гостинице? Я все оплачу.
– Спасибо, Ваня, – обрадовался муж маменьки, – с деньгами у меня все окей. Не окей с Сергеем.
– Он инвалид! – осенило меня. – Нет проблем. Я найду апартаменты на первом этаже с подходящим выездом из подъезда…
– Нет, нет! Физически он здоровее нас всех, – снова прервал меня отчим, – у него с головой беда!
– А-а-а, – протянул я, – шизофрения?
– Хуже, – вздохнул собеседник, – он эгрегорист.
– Это что за болезнь такая? – опешил я и услышал в ответ:
– Глупость.
– Весьма распространенный недуг, – засмеялся я, – сам порой им страдаю.
– У Сергея особо запущенный случай, – вздохнул Владимир. – Отец наш никогда чадолюбием не отличался. Женился он то ли семь, то ли девять раз. В советские годы так часто ходить в загс не запрещали, но существовало