– Си-и-сь-л-е-ей, – проговорил он с такой интонацией, с какой обычно говорят люди в фильмах, когда изображают, будто они под гипнозом или заколдованы.
Нина хмыкнула, затем еще раз, потом она стала мелко смеяться, все громче и громче, и наконец закатилась настоящим хохотом. Она хохотала как сумасшедшая, и от этого ее безумного гогота Токарю сделалось не по себе. Противный холодок пробежал по его телу. Впрочем, он тут же нашел этому объяснение: травка. От нее часто «садишься на измену».
Я обещал рассказать вам о своем прошлом.
Наверное, мне стоило бы начать с того, как я здесь оказался. Я не о карцере. Я о том, как я попал в тюрьму. Но вы уж меня извините, как раз об этом я совсем не хочу говорить. Не потому что я совершил что-то постыдное или какое-то зверство, о котором мне теперь страшно вспоминать. По крайней мере, я так не считаю. Я сделал то, что должен был сделать. Ради нее. Будь у меня возможность вернуть время вспять, я бы поступил так еще раз. Да, поступил бы!
Я не хочу об этом говорить, потому что мне тяжело это делать. И хватит.
Сейчас, спустя четыре года, я снова чувствую вкус жизни. В окружении серых стен, серых лиц, моя туалеты. В дерьме. В боли. Я все же чувствую ее вкус. Но так было не всегда.
Забавно. Теперь моя жизнь висит на волоске, и я пытаюсь за этот сраный волосок ухватиться. Все-таки мы жизнелюбивые животные, а остальное – лишь громкие слова. Подыхать не хочется, несмотря ни на что. Даже когда кажется, что продолжать жить не имеет смысла, инстинкты говорят нам об обратном. Без нее мне жить не хотелось. Сопли, сопли, розовые сопли. Но именно так я себя и чувствовал. И, признаться, в сущности, мало что изменилось.
Что-то не выходит у нас с вами общение. Хреновый я собеседник, признаю.
Я хотел стать музыкантом. Играть на ударных. Все говорили, что у меня талант; что меня ждет головокружительная карьера. И все ошиблись. Я могу вам сказать с абсолютной уверенностью, что меня ждет. Долгая и мучительная смерть, если я не решусь сделать то, что задумал. Меня забьют, как собаку. Ногами, обломками прикроватных тумбочек, металлическими трубами – чем придется.
И когда я говорю, что меня убьют, я отнюдь не преувеличиваю.
Глава 9
Черный «Патрол» слегка притормозил перед дорожным указателем и сразу же рванул вперед, набирая прежнюю скорость.
– Как твоя нога? – Токарь глянул на эластичный бинт, туго обтягивающий левую лодыжку Нины.
Девушка покрутила ступней из стороны в сторону, прислушиваясь к ощущениям.
– Ничего, почти прошла. Думаю, бинт уже не нужен.
Она снова закинула ноги на приборную панель, дотянулась до повязки, размотала ее и, не глядя, швырнула на заднее сиденье. Какое-то время Нина молча разглядывала свои голые ступни, словно видела их впервые.
– Нет ничего красивее стройных женских ножек, облаченных в роскошные итальянские туфли на высоких шпильках, – она