Внизу были две рыжие лапы.
Вася с интересом их разглядывал. Лапы были короткошерстные, переменного колера, у когтей переходя в беленькие носочки. Лапы продолжались вверх и, похоже, были его.
Вася обернулся назад. Сзади был гладкий хвост и весьма тощее шерстистое тело. Вася попытался подвигать бёдрами (ноги отрывать было боязно) – хвост хлестнул его по боку.
Похоже, что тоже от него.
Развить мысль Васька не успел – сбоку завозились и мрачно поинтересовались:
– Вась, скажи мне, а что мы такое вчера пили, что проснулись на крыше где-то в деревне?
– То есть то, что мы коты, тебя вообще не смущает?
Саня посмотрел на свои лапы и добрую минуту бездумно на них таращился. А потом заорал так, что в голове у Васьки снова застучали отбойные молотки. Ешё через минуту-две он превозмог себя, на неверных лапах подплыл к Сане и дал тому леща. Вышло слабо и криво – мохнатые лапы не рассчитаны на хороший хук. Но Сане хватило – ультразвуковый мяв сменился членораздельностью:
– Да как мяу… твою мяу… вообще мяу… мяу мяу мрряу!
– Да заткнись ты уже – рявкнул Васька, которому совсем поплохело.
Вообще для нормального человека рвота – это что-то ненормальное, постыдное и уж точно не предназначенное для посторонних глаз. Животные на это смотрят куда как проще. Их жизнь не настолько безмятежна, чтобы усложнять её излишними запретами. Так что когда комок осклизкой шерсти шмякнулся и покатился вниз, Ваське резко стало легче.
– Гадость – заметил Санька, который во всём и всегда видел только противное.
Васька потёр язык о верхнюю губу – плеваться это тело тоже не умело. Он поднял лапу и попытался протереть ей язык. Шерсть оказалась безвкусной, и противной на ощупь.
Санька взял быка за рога:
– Что вчера было, помнишь?
Васька напряг голову. Там гудел перегруженный трансформатор, и из полезного было только два слова:
– Пить хочу.
– Тогда слезать надо, кэп – В другое время Санька бы уже носился по всей крыше, как в попу укушенный шмель, но его тоже давило похмелье.
Васька осторожно подполз к краю крыши. Внизу были какие-то невнятные трухлявые доски вместе с каким-то непонятным хламом. С другой стороны крыши был огород, с краю которого было дерево. От него до края крыши было далековато, но…
Под лапами простучала крыша, потом наступило чувство полёта. Затем в подошвы ударило что-то твёрдое. Васька замолотил лапами в разные стороны, пока перед глазами мешалось зелёное с серым.
И тут всё кончилось – он стоял вниз головой, вцепившись когтями в выступающий корень. Васька поднапрягся, когти втянулись и он перекувыркнулся через голову.
Снизу