Конец Сезона Ураганов. Евгения Горац

а заморской специей с несравненным ароматом мы запасаемся в порту, когда приходят торговые корабли – последний раз это было месяц назад. Колдунья вдруг прервала меня, встала, подошла к бюро, достала оттуда несколько пузырьков и велела мне найти по запаху заморскую специю. Я нашла. Она кивнула и хлопнула три раза в ладоши. Тут же в комнату вкатились мальчик и девочка. Девочке колдунья велела принести родниковой воды – тем, кто остался в прихожей, а мне – напиток, названия которого я не знала. Затем она села за бюро, достала перо и чистый лист бумаги и стала что-то писать. Сложила листок, вручила его мальчику-слуге и велела поторопиться и принести все, что там указано. «Ваниль, привезенную флотилией Параматты, найдешь в лавке старого Лукаса. Если не даст, скажи, что для меня. Да ничего не перепутай, а то будешь лягушкой скакать до скончания веков!» – пригрозила она. Тот поклонился и укатился прочь. У меня сжалось сердце – папа ведь предупреждал, что от таких, как Крейтервейс, ничего хорошего ждать нельзя.

      Девочка-служанка принесла мне напиток из маслянистых желтых ягод. Я поблагодарила и стала его пить. И тут меня сморило – веки стали тяжелыми, все поплыло перед глазами, кажется колдунья что-то спрашивала… Я впала в странное состояние. С одной стороны я была уверена, что сплю – я чувствовала, что веки мои плотно закрыты. С другой стороны я каким-то образом видела себя снаружи – свернувшейся клубочком на диване, обитом темно-красным бархатом. Возможно, это уже было частью сна. Как и то, что колдунья стала меняться на глазах. Она вдруг резко состарилась, уменьшилась, сгорбилась, ее нос вырос, заострился, а потом скрючился. Тело ее стало коротким, а руки сохранили длину – она стала похожа на настоящую ведьму, которой обычно пугают непослушных малышей. Крейтервейс разложила на столе продукты: плошку с зерном, склянку с молоком, кулечек изюма… Я видела, как она варила кашу, помешивая в котелке длинной деревянной ложкой. Однажды только спросила у меня, какой величины были яблочные ломтики – и я вроде бы ответила, не поднимая век, что, примерно такие и показала размер, сложив вместе большой и указательный пальцы. Она опять кивнула и продолжила свое занятие. Ее длинные руки так и мелькали над плитой, а большая голова покачивалась на тонкой шее. А мой сон продолжался самым невероятным образом: я парила под потолком в огромной зале, задевая хрустальную люстру, потом вылетела в окно – легкость и радость сопровождали мой полет. Я видела брата, сестру и кузена – они сидели среди высоких трав и ели кашу. Вил протянул мне яблочный ломтик – я подлетела, схватила его, съела и опять рванула ввысь. А потом травы исчезли, и мы все оказались возле ограды, через лазейку в которой проникли на «спорную» землю – я видела знакомые улицы – но почему-то сверху, вот за тем поворотом – наш дом! Иза, Вил и Фабиан побежали со всех ног к дому, а передо мной возникла колдунья Крейтервейс, молодая, как раньше. «Проводила их? Убедилась, что они дома? Теперь возвращайся! Но прежде – погляди с высоты, не растет ли где