– Просто хочу и все! – ответила она, посмотрев глазами, наполненными решимостью, будто она отважилась на что-то крайне экстремальное.
– Самая честная мотивация. У меня такой нет, но я последую твоему примеру.
– Спасибо, я пьяная, как дура, – наконец улыбнулась она.
– Ничего, я и трезвый не умен, так что мы поладим. Что пить будем?
– Коньяк, – ответила она.
– Юля, мне кажется, нужно идти в купе.
– Конечно, – согласилась она.
Я купил бутылку Remy Martin, плитку шоколада и несколько лимонов, которые любезно нарезала официант, сложив их на пластиковое блюдце.
– За что пьем? – спросил я, наполняя рюмки.
– Давай без тоста, – грустно ответила она.
– Давай, – согласился я.
Юля одним махом опустошила рюмку, продемонстрировав серьезность своего намерения напиться. Я выпил следом.
– Знаешь, Коля, – начала она говорить, пристально взглянув, – сегодня ты говорил, как Андрей: «Давай еще выпьем».
Ничего не говоря, я вновь наполнил рюмки, мне стоило только поставить бутылку, как она взяла рюмку и, не мешкая, выпила.
– Я сейчас заплачу, – сказала она.
– Ну и что в этом такого?
– Я не хочу плакать при тебе, – говорила она, глаза ее наполнились слезами.
– Я уйду, – сказал я, вставая.
– Нет, Коля, – она подскочила, нежно коснувшись моего плеча, я сел, она тоже, и в ту же секунду из ее глаз брызнули слезы, – Коль, – смотрела она на меня глазами, полными слез, – я поплачу и все пройдет.
Я молчал, не отводя от нее глаз, я не знал, кто этот Андрей, и почему она вообще сейчас проливает слезы, но глядя на нее, у меня возникало схожее с ней состояние, появился ком в горле, и в любую секунду из моих глаз могли пролиться слезы вслед за ней.
Я сел рядом с ней, она взглянула мне в глаза, я обнял ее, и в ту же секунду она разрыдалась по-настоящему, пряча лицо в моей груди. Я гладил ее голову, чувствовал запах русых волос, вздрагивающее тело, чувствовал не дающую ей покоя боль, крепко вцепившуюся в ее сердце. Чувствовал что-то непоправимое и нависшее над ней. Мое сердце обливалось кровью, я проклинал всех и вся, кто своими действиями ранит сердца людей, я проклинал себя, я ненавидел себя, то ничтожество, не способное что-то изменить, помочь ей.
Прошло около получаса, прежде чем она успокоилась.
– Ты знаешь, Андрей, ой, Коль, извини, – улыбнулась она, – Андрей это мой жених, его убили три года назад, давай выпьем еще.
Я сел на прежнее место, наполнил рюмки.
– А теперь выпьем за то, чтобы в твоей жизни и в жизни людей было меньше слез, а больше радости, – предложил я.
– Согласна, – ответила она.
Рюмки звякнули, мы выпили, морщась, Юля зажевала лимон.
– Давно я не пила и не плакала, ты извини меня.
– Тебе не за что извиняться, в том, что произошло, больше виноват я.
– Ты ни в чем не виноват, – во