Кореяночка набрала скорость, и капли дождя усилили барабанную дробь по лобовому стеклу.
Дача родителей жены была в тридцати километрах от города. Машины встречались редко, но их свет резал уставшие глаза. Горло неприятно першило. Хотелось врубить обогрев, но тогда он задыхался от сухого воздуха под напором бьющего в лицо из кондиционера.
Дорога заняла неожиданно много времени, оттого обнаружить, что дача пуста, было вдвойне неприятно. Зато, словно в качестве издевки, жена взяла трубку после первого гудка.
– Свет, ты позвонить не могла?
– Так я думала, ты уже не приедешь! – спокойно ответствовала жена. – Мы уехали на последней электричке!
Илья был зол, страшно зол: ему пришлось переться в такую даль в то время, как жена с сыном и тещей уже три часа как дома.
– Я звонил тебе, ты телефон выключила!
– Он сел из-за Сашкиных игр. Зарядка дома осталась. Позвонил бы маме!
Блин…
– Захвати папину куртку! И хлеба купи!
– Сама купишь! Я тут ночевать останусь, – обиделся Илья и отключился.
Ехать в ночь по заливаемой дождем трассе совсем не хотелось. А приехать, чтобы потом выяснять отношения на ночь глядя, и опять оказаться виноватым, просто потому, что спорить со Светкой, так же глупо, как со стенкой, тем более.
Илья устал. Устал до крика.
Наверное, период такой. Бывает…
Завтра последний день отпуска, которого у него по сути-то и не было. Потому что отпуск, это время, когда доделываешь на работе то, что не успел, пока работаешь. А еще есть дача, а еще есть ремонт.
Илья выскочил под проливной дождь, распахнул ворота, сваренные из металлических уголков и сетки-рабицы, загнал машину под навес из шифера и пожелтевшего винограда.
В кармане водительского кресла лежала заначка для тестя – наливка, которую готовил сослуживец. Она была хороша, в ней не чувствовалось пятидесяти градусов, только мягкий смородиновый вкус, как у лимонада.
Распахнув заднюю дверь авто, Илья чертыхнулся: Постнов, даже не удосужился проверить, схватил вещи в охапку и потащил, а тем временем запечатанный в пакет дневник валялся на пыльном коврике. Хотя, по чести, Илья бы его и сам не заметил, если бы не уронил бумаги, выползшие из кармана вместе с небольшой бутылочкой.
С утра придется заехать на работу…
Илья прихватил бутылку и захлопнул дверь. Дождь все так же поливал, но теперь это мужчину не трогало, навес надежно защищал от воды, не зря он лично ползал по стропилам – тесть был склонен к размаху, он бы все шесть соток под навес упаковал, если бы супруги не побаивался.
Привычка, заставлявшая следователя переворачивать бумаги на столе текстом вниз и закрывать сейф, сработала и на этот раз, а и дневник убитой занял место на столе, покрытом цветастой клеенкой. Нельзя оставлять