– Думаю, я тоже не откажусь, – мило улыбаясь, ответила Амелия.
Джон медленно обошел овальный стол, устланный белой скатертью, и положил на фарфоровую тарелку, украшенную золотым витиеватым узором, несколько воздушных пирожных. Амелия исподтишка наблюдала за ним. Грация и плавность его движений напоминали ей дикое царственное животное. Сильные руки, широкие плечи и высокий рост делали его настолько мужественным и привлекательным, что невозможно было устоять. Она не замечала никого вокруг, кроме загадочного, развратного и такого манящего герцога.
– Ты сейчас дыру в нем прожжешь своим взглядом, – недовольно проговорила мать ей на ухо. Надо же! Былая строгость вернулась к ней. Видимо, как и трезвость ума.
– Успокойтесь, матушка, я не позволю себе ничего лишнего, – вздохнув, ответила Амелия, понимая, что ей придется сдерживать внезапно возникшие страстные порывы.
– Лишнего? – герцогиня уже собиралась продолжить, как Джон вернулся к ним и с широкой белозубой улыбкой протянул тарелку со сладостями.
– Благодарю, – громко сказала Вивьен Делорус и выразительно посмотрела на дочь.
За светскими беседами вечер подошел к концу. Пылкие взгляды – это все, что Амелия и Джон могли себе позволить во время разговоров и ужина.
– Спасибо за прекрасный вечер, миледи, – целуя ее руку, проговорил герцог. – Прошу прощения, если смутил или чем-то расстроил вас, леди Ландеваль, – склонив голову, обратился он к герцогине.
– Что вы, милорд, все было просто чудесно, – слегка улыбнувшись, ответила миссис Делорус.
– Надеюсь, мы скоро увидимся, милорд, – Амелия знала, что он тоже ждет этого момента, и постаралась вложить в эту безобидную фразу все чувства, одолевавшие ее.
– До скорой встречи, леди Амелия, – он прикоснулся губами к затянутой перчаткой руке, еще раз взглянул ей в глаза и направился к выходу.
Вернувшись домой, герцог прямиком отправился в кабинет и сел за стол. На минуту он замер и еще раз обдумал безумный план, пришедший ему в голову. «Господи, что я делаю? Разве можно так поступать?», – Стюарт с силой потер лицо ладонями, стараясь мыслить разумно. «Одно дело – замужние женщины, ищущие развлечений, и совсем другое – юная леди, наивно верящая в любовь. Но ведь я тоже испытываю к ней необъяснимые чувства. Или это лишь непреодолимая страсть?». Джон еще никогда и никого не хотел так сильно, как Амелию. Собравшись с мыслями и духом, он решил написать ей письмо. *
– Стоп! Снято! – громко крикнул Тим. – Всем спасибо, на сегодня все! – добавил режиссер, и все актеры потянулись в гримерные.
Томас медленно опустился на кожаное сиденье своего автомобиля и прикрыл глаза. Ничего удивительного, что съемки так утомили его, – сегодня они отсняли множество сцен, требующих концентрации и эмоциональных переживаний. «И близости с воображалой Карлтон», – скривив губы в улыбке, подумал он, но тут же отмахнулся от этой мысли.
– Только