Жаль, погиб ты молодой
И во цвете лет. Судьба
К тебе значит не добра.
Я сегодня пировать
Уж не стану. Горевать
Удалюсь в свою светлицу.
В эти дни, чтоб веселиться
Не посмел никто при мне,
А не то о палаче
Вспомнит он». И царь ушёл
В свою горницу. Пошёл
Слух в народе: «Царь грустит,
И его не веселит,
Да не радует ничто.
И лекарство даже то,
Что ему так помогло
И от ветхости спасло,
Уж не радует его.
И к чему теперь оно?»
Хоть царь так омолодился,
И прозрел, приободрился:
Внешне – словно молодой.
А в душе, как был седой,
Так таким же и остался.
Никуда уже не рвался.
Всё печалился, хирел,
Во дворце один сидел.
Говорил: «Ах, если б знать,
Что Ивана потерять
Мне придётся, я б тогда
Клич не кинул никогда
Про неведомо лекарство.
И к чему теперь мне царство?»
Братья ж, Фёдор и Василий
Грусть отца не выносили.
Злились оба, да что толку.
Друг на друга стали волком
Всё смотреть, считая брата
Во всём этом виноватым.
Царь же слово не сдержал,
Как и раньше обещал:
Разделить меж ними царство.
Половину государства
Отписать за каждым братом.
Хоть они тому не рады,
Так как оба всё хотели,
Но о том сказать не смели.
Фёдор думал: «Раз я старший,
То и править должен дальше.
Васька пусть же подождёт,
Да гордынь свою уймёт».
А Василий козни строил.
Думал: «Как же так устроить,
Чтобы Фёдора подставить,
Пред отцом врагом представить,
Будто хочет он сгубить
Всех, и трон тут захватить».
Так они и жили вместе.
Время шло, всё честь по чести.
Царь свой трон не отдавал
И однажды так сказал:
«Вот, умру, тогда возьмите
Царство дружно разделите
И живите в мире вы.
Как бы были не правы —
Есть закон один простой:
Правоту свою войной
Доказать вы не пытайтесь,
В мире жить уж постарайтесь».
Ждать же братья не хотели,
И зубами лишь скрипели,
Когда царь им объявил,
Что он так вопрос решил.
А Иван меж тем скрывался,
Объявиться не решался.
Он не знал, как всем открыть,
Что он жив, и умертвить
Его братья попытались.
А они же постарались
Распустить всем слух о том,
Что сбежал Иван. С царём
Вышел будто бы конфликт —
Вот он и покинул их.
От того-то царь печален.
И в столице отмечали,
Что о младшем своем сыне
Царь не говорит отныне.
И велел сказать он страже,
Чтобы не пускали даже
На