Через полчаса они стояли у подъезда старой сталинки – двор с аркой. Пока Люба искала в сумке ключи от домофона, Даша легко прикоснулась пальцами к узорным трещинкам на штукатурке. Старый дом, очень старый. Такой пафосный с улицы и такой обездоленный – со двора. Любиным родителям квартира досталась по наследству – то ли дед был нечист на руку, то ли занимал высокий пост.
Третий этаж, без лифта. Высокие лестницы, широкие и длинные площадки. В подъезде – эркеры и подоконники в цветах. Кованые витые балясины, широкие, отполированные десятилетиями перила… А дверь в квартиру – новая, тяжелая.
Люба клацнула ключами, потянула на себя дверь, танцующей походкой прошла в прихожую, на ходу скидывая туфли.
– Вау! Офигеть, Люб! Ты же говорила, что только в твоей комнате ремонт будет?
– Да мы так сначала и хотели. А потом у нас проводка заискрила, папа сказал, что надо целиком менять. Ну вот предки и взяли кредит. Рабочих нанимали, все быстро сделали. Так что, пока ты у своей бабки в деревне на крыше сарая загорала, у нас тут пыль до потолка стояла.
Даша растерянно вертела головой посреди огромной, с высокими потолками и лепниной, гостиной. Такая уютная раньше, она теперь стала как будто чужой. Любава провела ее по квартире, показывая светлые обновленные комнаты.
– Ну пойдем теперь ко мне, посмотришь! Руки вымой только. Надеюсь, воду горячую дали, а то уже два как авария какая-то.
Любава зашумела водой в ванной, Даша двинулась за ней следом. Она тщательно вымыла руки, сходила за оставленной в коридоре сумкой, и села наконец за компьютерный стол у подруги в комнате. На любое действие компьютер реагировал синим экраном с бесчисленными желтыми строчками букв.
– Сдох родимый, – сказала Люба каким-то торжествующим тоном, словно радуясь чему-то. – Если ты не справишься, придется в сервисный центр везти. Хорошо, что у меня есть ты! – засмеялась она. – Ну ты посмотри пока, а я пойду соображу нам поесть.
Даша воткнула в системник флешку, которую всегда носила с собой. Пока с флешки загружались нужные файлы, она оглядела обновленную комнату. Детские фотообои с Белоснежкой со стены исчезли, их заменила матовая белая поверхность и модная модульная картина с ирисами. Мебель тоже теперь другая – вместо уютной детской с плавными изгибами минималистская икеевская кровать и шкаф-купе с зеркальными дверями. Такая мебель никогда Даше не нравилась – как будто поставили металлический каркас, а про отделку забыли. На кровати спала Люська – старая одноухая и лохматая кошка. Даша встала, подошла к ней и почесала белый галстучек на шее. От прикосновения Люська выгнулась дугой, перевернулась на спину и громко замурлыкала. В этот момент телефон зазвонил неожиданно, оглушил внезапно громкой музыкой. Даша вздрогнула, непонимающе оглянулась, увидела светящийся в сумке экран, встрепенулась:
– Мам, привет!
– Даша, ты где? Почему не дома еще? – мама говорила резко, раздраженно.
– Мам, я у Любы. У нее компьютер