– Нам повезло с предками. Мы всегда знали, что нас любят и ценят. И то, чем мы обладаем и кем являемся, было настоящим даром, не какой-то ерундой, какую легко похоронить или предать забвению. А вот этим двум, что машут мечами под дождем, повезло меньше. У Айоны хотя бы была и есть ее бабушка, это уже большое счастье. А в остальном семейка, что у нее, что у Миры – не позавидуешь. Недаром Мира о них в приличных выражениях не отзывается.
– Для них мы – семья.
– Да знаю я. И они это знают. Но у них в душе рана, которую ничем не залечишь. Представь: сознавать, что тебя не любят родные мать с отцом! К Айоне дома всегда были безразличны, а у Миры родители вообще полный атас.
– Как думаешь, что хуже? Это безразличие, которое выше моего понимания, или, как ты выражаешься, «полный атас»? Как у Миры отец подался в сторону моря, прихватив те жалкие деньги, что оставались в семье, после того как он все спустил? Бросил жену с пятью детьми и ни разу за все время ничем не помог?
– Думаю, страдаешь в обоих случаях. И посмотри теперь на них! Валькирии!
Айона, оступившись, поскользнулась и приземлилась задом на сырую траву. Мира нагнулась и подала ей руку, но Айона дернула головой, закусив губу. Быстро перекатилась на бок и вскочила – легко, пружинно. И снова метнулась вперед.
Коннор заулыбался и шлепнул сестру по ноге.
– «Хоть она и маленькая, но жестокая»[3].
– Прощаю тебе цитату из английского поэта, поскольку это святая правда. А не следовало бы, ведь у меня на плите самое что ни есть ирландское блюдо – жаркое с «Гиннессом»!
Мысли брата мгновенно переключились на еду.
– Жаркое с «Гиннессом»?
– Оно самое. И хлеб из дрожжевого теста, твой любимый, с маком.
Глаза Коннора вспыхнули и на мгновение сощурились.
– И что я должен буду сделать взамен?
– В следующий выходной ты мне понадобишься. Надо будет немного потрудиться.
– Конечно. Не вопрос!
– То колдовство, что мы придумали для солнцестояния… Я была настолько уверена, что сработает. Но что-то я, видимо, недоучла – как не учла Сорка, когда пожертвовала собой и отравила Кэвона. В те стародавние времена… Сколько веков прошло, а каждая из нашего рода что-то, да упускала. И нам необходимо разобраться, что именно.
– Разберемся. Только, Брэнна, ты не должна говорить в единственном числе. Это не ты что-то упустила, а мы все. Фин…
– Я понимаю, что мне с ним тоже надо поработать. Я должна – и я это сделаю.
– Тебе станет легче, если я скажу, что он мучается не меньше тебя?
– Немного легче. – Сестра положила голову ему на плечо. – Подло, да?
– Нормальная человеческая реакция. Ведьма – такой же человек, как и все, папа нам это всегда говорил.
– Говорил.
Они замолчали, прильнув друг к другу. Тишину нарушал лишь звон мечей.
– Кэвон поправляется, да? – спросила Брэнна вполголоса, так, чтобы слышал только Коннор. – Собирается с силами для следующего