*1 грид = 828 земных дней = 2,5 года и 19 дней. Так что 50000 – это реально дофига)
Анхаб проводился в тронном зале Павильона Алого Пламени. В качестве охраны тут присутствовали только личные гвардейцы императора. Никому из чиновников не позволялось брать с собой никого из свиты. Гвардейцы в алых мундирах были расставлены по периметру зала в два ряда – у стен и перед колоннами.
Алиль вальяжно восседал на изящном золотом троне с алыми подушками и выглядел при этом величественно и блистательно. Лицо его было безэмоциональным, но глаза выдавали сосредоточенность. Сегодня его аура не была столь угрожающей, как в день прибытия. Возле трона на своем законном месте стоял Авлит. Он вел собрание, что позволяло самому Алилю высказываться не слишком часто и по существу. Сэя подозревала, что если бы не этот порядок никто из чиновников от страха и слова не проронил бы. Нда, нервная у ребят работенка.
Во время анхаба все чинно стояли и сидели, занимая места согласно неведомой пока что Сэе системе рангов. Хоть наставник и многое поведал ей, но растолковать девушке все тонкости жизни в местном дворце за жалкие два дня было проблематично. Конечно, Сэя могла бы просто считать необходимую информацию из сознания собеседника. Да только Фарзаль обладал сопротивлением к ее магии подчинения, что она не преминула проверить в первую же их встречу. А чтобы проделать подобную процедуру с кем-то другим необходимо было личное разрешение Алиля. Будь неладен это магический контракт! Собственно пока император не удостоил ее личной беседы, девушка решила ориентироваться на тэмрианские порядки.
Кроме Сэи ни одной женщины на Анхабе не было. Несмотря на сопротивление Авлита, император пожелал, чтобы она присутствовала в числе его личной охраны, но согласился, что на это мероприятие девушке выделят не слишком привлекающее внимание место для наблюдения. Таким образом, Сэя стояла за колонной у двустворчатой резной двери, ведущей на балкон.
Рядом с ней пост занимал Рэфри. Обычно его место было недалеко от Туора, как знак того, что этот паренек один из приближенных командира. Но теперь ему выделили роль кого-то вроде няньки при вздорной ведьме, чем сам Рэфри, разумеется, был несказанно недоволен. Однако при краткой экскурсии по казармам и дворцу, он имел возможность приглядеться к девушке поближе и пришлось признать, что она не так безнадежно плоха, как он думал вначале. Может простовата и лишнего своенравна, в отличие от женщин Роаха, но не злонамеренно, а просто от наивности. Конечно, в нем говорила обида, за тот случай, когда ведьма использовала его в качестве отвлекающего маневра, чтобы скрыться. Но разве он мог всерьез винить ее за это? Он недаром был одним из самых разумных и благородных гвардейцев. Рэфри понимал, что это его была вина. Он сам виноват, что не смог выполнить отданный ему приказ – не хватило сил и смекалки. Теперь, когда Сэя была на их стороне, пусть и подневольно, он желал еще раз испробовать ее силу на себе, чтобы научиться побеждать подобных ей. Рэфри стал вести себя по отношению к Сэе дружелюбнее, чтобы при возможности